Стоит ли брать доллары и евро на банки ру форум: Курс рубля на сегодня, прогноз курса рубля на завтра, график за год. Динамика курсов валют Российский рубль к Доллару США, Евро онлайн

By Category :

Содержание

Курсы валют в Казани на сегодня, выгодный курс обмена наличной валюты в банках Казани

75,00 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,50 ₽

85,07 ₽

87,57 ₽

Ак Барс

м. Проспект Победы

еще 26 обменных пунктов свернуть

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

76,01 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,44 ₽

86,04 ₽

87,49 ₽

Банк Казани

м. Суконная слобода

еще 3 обменных пункта свернуть

75,00 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,50 ₽

85,07 ₽

87,57 ₽

75,00 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,50 ₽

85,07 ₽

87,57 ₽

75,00 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:36

77,50 ₽

85,07 ₽

87,57 ₽

75,00 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,50 ₽

85,07 ₽

87,57 ₽

75,00 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

77,50 ₽

85,00 ₽

87,50 ₽

74,50 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

78,55 ₽

84,50 ₽

88,60 ₽

73,70 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

75,70 ₽

83,70 ₽

85,70 ₽

73,00 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:36

76,00 ₽

83,00 ₽

86,00 ₽

Обменные пункты не найдены

Курсы валют, действующие в структурных подразделениях, публикуются сотрудниками банков. Значения курсов меняются в течение дня. Уточняйте информацию по контактным телефонам подразделений.

Динамика курса фунта стерлингов Соединенного королевства (GBP) к рублю, доллару, евро, график изменений колебания курса фунта стерлингов Соединенного королевства за неделю, месяц и за 2022 год, конвертер, котировки валюты на сегодня, прогноз на завтра

Британский фунт стерлингов (англ. pound sterling) – официальная валюта Великобритании. Банковский код — GBP. 1 фунт равен 100 пенсам. Номиналы банкнот в обращении: 50, 20, 10, 5, 2, 1 фунт стерлингов. Монеты: 1 фунт стерлингов, 50, 20, 10, 5, 2 пенса, 1 пенни. Название денежной единицы происходит от слова pondus (лат. «вес, тяжесть») и sterling (от англ. «серебряная монета»).

Традиционно на лицевой стороне фунта печатаются короли и королевы Великобритании, в настоящее время – Елизавета II. На обороте – выдающиеся англичане, на 5 фунтах изображена Элизабет Фрай (реформатор тюремной системы в Великобритании), на 10 фунтах – Чарльз Дарвин (автор эволюционной теории), на 20 фунтах старого образца — Сир Эдвард Элгар (композитор), нового – Адам Смит (отец экономической науки). На 50 фунтах отпечатан первый президент Банка Англии Сир Джон Хоублон. На находящихся в обращении монетах изображается только Елизавета II.

Фунт стерлингов используется с ХII века. Считается, что он был введен Генрихом II в 1158 году, и его можно было обменять на серебро, а с 1816 по 1914 год – на золото. В первой четверти ХХ века обменный курс был фиксированным: за один фунт давали 4,9 американских доллара.

Окончательный отказ от конвертируемости в драгметаллы произошел 21 сентября 1931 года в результате Великой депрессии. Отказ от золотого стандарта привел к девальвации фунта на 20%. В 1946 году в результате Бреттон-Вудского соглашения он стал свободно конвертируемым. Неудачная попытка привязать обменный курс к другим валютам привела к его девальвации на 30% в 1949 году.

В 1966 году Великобритания оказалась вынуждена ввести ограничения на конвертацию и вывоз валюты. Тогда туристам разрешалось взять с собой не более 50 фунтов, данный запрет был отменен только в 1970-м. При этом в 1966 году фунт оказался девальвирован еще на 14% до 2,71 доллара.

Следующий кризис произошел уже в 1976 году, когда курс снизился до 1,57 доллара. Тогда Соединенному Королевству был предоставлен заем МВФ для поддержания национальной валюты в размере 2,3 млрд фунтов стерлингов. Самое низкое историческое значение было зафиксировано в 1985 году, когда котировка составила 1,05 доллара.

В 1988 году при правительстве Маргарет Тэтчер была предпринята попытка привязать курс фунта к немецкой марке. Но уже в 1992 году от этого пришлось отказаться: в течение считанных дней британская валюта была девальвирована на 25% под давлением валютных спекулянтов. Именно на этих операциях удалось заработать хедж-фонду Quantum Джорджа Сороса.

На лето 2011 года фунт котируется в пределах 1,62-64 доллара.Курс английского фунта к евро составляет 1,11-15 евро за один фунт стерлингов.

Британский фунт занимает четвертое место в мире по размерам валютных резервов после доллара США, евро и японской иены. За эмиссию валюты и проведение денежно-кредитной политики отвечает Банк Англии.

Стоимость фунта стерлингов по отношению к другим валютам обеспечивает высокое развитие промышленности Великобритании (по объему валового внутреннего продукта страна занимает седьмое место в мире).

Английский фунт – одна из основных валют на рынке Forex. Великобритания сохраняет высокие процентные ставки, что делает фунт привлекательным для позиционных сделок. Кроме того, британские макроэкономические индикаторы показывают лучшие данные, чем по зоне евро в целом. На котировку фунта серьезное влияние оказывают цены на энергоресурсы, так как он обычно находится в положительной корреляции с ценами на нефть.

Котировку английского фунта принято называть кабелем — в честь кабеля, который был проложен по дну Атлантики, для того чтобы передавать цены по телеграфу из Старого света в Новый и обратно. Традиционно для фунта используется так называемая обратная котировка, то есть указывается количество долларов, входящих в одну единицу другой валюты.

Точно так же, как на рынке Forex, выставляют свои котировки банки и обменные пункты в Лондоне. При поездке туда можно взять с собой доллары или евро. Самые лучшие котировки, как правило, в меняльных конторах в центре. При этом необходимо обратить внимание, чтобы с операции не бралась комиссия. На этой странице вы можете узнать актуальный курс английского фунта к рублю и проследить динамику его изменения за прошедшие годы. Например, в 2016 году минимальное значение наблюдалось 30 декабря, тогда один фунт стерлингов стоил 73,9 рубля, а максимальное – 22 января, в этот день один английский фунт оценивался в 118,4 рубля.

Также в разделе представлена таблица кросс курсов фунта к евро, доллару США, швейцарскому франку и другим валютам, которая поможет определить стоимость британской валюты относительно валют других стран.

Перевести определенную сумму из одной валюты в другую можно воспользовавшись конвертером валют. Кроме того, с его помощью можно узнать кросс курс валют на любую дату, например 17 января 2015 года курс евро к фунту стерлингов составлял 1 к 0,73, таким образом, чтобы купить 120 евро, вам потребовалось бы 88,05 фунтов.

Материалы по теме:

Что нужно знать о британском фунте стерлингов

Динамика курса японской иены (JPY) к рублю, доллару, евро, график изменений колебания курса японской иены за неделю, месяц и за 2022 год, конвертер, котировки валюты на сегодня, прогноз на завтра

Японская иена – официальная валюта Японии. Банковский код — JPY. 1 иена равна 100 сэнам и 1 000 ринам, однако в 1954 году все монеты достоинством меньше 1 иены были изъяты из обращения. Номиналы действующих банкнот: 10 000, 5 000, 2 000 и 1 000 иен. Монеты: 500, 100, 50, 10, 5 и 1 иена. Название валюты происходит от японского слова «эн», что означает «круглый».

На лицевой стороне японских банкнот изображены писатели и просветители: 10 000 иен — портрет Фукудзавы Юкити, 5 000 — Нитобэ Инадзо, 2 000 — Мурасаки Шикубу, а 1 000 — Нацумэ Сосэки.

Монеты отличаются друг от друга материалом изготовления и рисунком. Из никеля сделаны 500 иен (на лицевой стороне — цветок павлонии), 100 иен (сакура) и 50 иен (хризантема). Из бронзы чеканятся монета в 10 иен, на которой изображен зал Феникса монастыря Бедоин, и 5 иен, украшенная рисовым колосом. 1 иена изготовлена из алюминия и содержит символическое изображение саженца. На оборотной стороне монет, как правило, указываются номинал и год выпуска. 5 и 50 иен имеют отверстие в центре.

В сегодняшнем виде денежная система Японии и современная иена появились в 1871 году. До этого существовали золотые, серебряные, медные и бумажные денежные знаки, причем как центрального правительства, так и 244 отдельных княжеских владений. При первой эмиссии единой государственной валюты 1 иена была приравнена к 1,5 г чистого золота.

Отказ от золотого стандарта в Японии происходил постепенно: с 1910 года был прекращен выпуск в золотом исполнении 10 японских иен, с 1924-го — 2 и 5 иен, а с 1932-го — 20 иен. В 1933 году Страна восходящего солнца отказалась от чеканки золотых монет окончательно, что было связано с экономическим кризисом. Одновременно Япония вступила в «стерлинговый блок», привязав свою валюту к британскому фунту. Начавшаяся война с Китаем привела к девальвации. В 1937 году цена иены снизилась до 0,29 г золота.

С 1939 года Япония переориентировала курс национальной валюты с фунта на доллар США. При этом стоимость иены снизилась до 0,20813 г золота, что соответствовало 4,27 иены за доллар.

Вторая мировая война окончательно разрушила японскую финансовую систему. В августе 1945 года доллар стоил уже 15 японских иен, в марте 1947-го — 50, а в июле 1948-го — 250. При этом иена не была свободно конвертируемой, и для различных операций вводились разные обменные курсы. Для некоторых коммерческих сделок цена доходила до 900 иен за доллар.

В 1949 году за дело взялась американская оккупационная администрация во главе с генералом Макаруром, которая навела порядок в финансовой сфере и установила единый паритетный курс 360 иен за доллар. Одновременно были раздроблены крупнейшие японские компании-монополисты, что послужило толчком к развитию конкуренции и экономики в целом.

К маю 1953 года иена стала признанной Международным валютным фондом денежной единицей с паритетом к золоту в 2,5 мг. В 1964 году без согласования с МВФ руководство Японии отказалось от валютных ограничений, сделав иену свободно конвертируемой. Успехи в экономическом развитии привели к серии ревальваций иены. К началу 1970-х она стоила уже 308, в 1978-м – 280 иен за доллар, а период наибольшего укрепления валюты пришелся на середину 1980-х.

Японская стагнация началась в 1991 году с серии банкротств финансовых институтов. Азиатско-тихоокеанский кризис 1997-1998 годов привел к ослаблению иены со 115 до 150 иен за доллар. Однако девальвация стимулировала дальнейшее развитие экспорта, что вновь привело к росту котировок. Уже в 1998-м массовый уход инвесторов из доллара вызвал стремительное подорожание иены со 136 до 111 в течение трех дней.

В 2002 году Япония окончательно вышла из застоя, наметилась тенденция устойчивого роста. При этом национальная экономика – экспортно-ориентированная, поэтому политика Банка Японии направлена на поддержание дешевой иены. Для этого в стране вводятся минимальные процентные ставки, а также используются валютные интервенции. В 2007 году ряд экономистов высказал предположение о том, что иена на 15% недооценена к доллару и на 40% — к евро.

На конец осени 2017 года курс иены колеблется около 111 за доллар, что близко к исторически самой высокой цене за весь период после Второй мировой войны. Один евро можно купить за 131,5 иену, а один российский рубль — за 1,9 иену.

Японская иена занимает третье место в мире по валютным резервам после доллара США и евро. За эмиссию валюты и проведение денежно-кредитной политики отвечает Банк Японии.

Стоимость иены определяется прежде всего высоким уровнем производства в Японии – страна занимает третье место в мире по валовому внутреннему продукту после США и Китая, а также положительным сальдо торгового баланса и отрицательной (-0,7% в 2010 году) инфляцией. Вместе с тем японская экономика зависит от импорта сырья и энергоресурсов, а также от спроса на экспортируемые товары: электронику, автомобили и др.

Котировка иены на рынке Forex и в обменных пунктах прямая — указывается, сколько иен нужно заплатить за 1 доллар США, то есть она рассчитывается так же, как курс рубля.

Материалы по теме:

Что нужно знать о японской иене

Курсы валют в Кирове на сегодня, выгодный курс обмена наличной валюты в банках Кирова

75,00 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:38

77,50 ₽

85,00 ₽

87,50 ₽

74,25 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:38

77,25 ₽

84,00 ₽

87,00 ₽

74,25 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:39

77,00 ₽

84,01 ₽

86,70 ₽

НБД-Банк

Россия, Киров, ул. Ленина, 79Б/ Герцена, 6

74,20 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:38

75,30 ₽

84,50 ₽

85,50 ₽

Обменные пункты не найдены

Курсы валют, действующие в структурных подразделениях, публикуются сотрудниками банков. Значения курсов меняются в течение дня. Уточняйте информацию по контактным телефонам подразделений.

Динамика курса канадского доллара (CAD) к рублю, доллару, евро, график изменений колебания курса канадского доллара за неделю, месяц и за 2022 год, конвертер, котировки валюты на сегодня, прогноз на завтра

Канадский доллар – официальная валюта Канады. Один канадский доллар равен 100 центам. Банковский код – CAD. Номиналы действующих банкнот: 100, 50, 20, 10 и 5 долларов. Монеты в обращении: 2 и 1 доллар, 50, 25, 10 и 5 центов.

С 2011 года Банк Канады постепенно вводил в обращение новые полимерные банкноты. На сегодняшний день в обороте практически не осталось бумажных купюр.

На полимерной банкноте номиналом 5 долларов изображен седьмой премьер-министр страны Вилфрид Лауриер. Сама купюра посвящена инновациям в области робототехники. На 10 долларах – первый премьер-министр Канады сэр Джон А. Макдональд и Канадская железная дорога. На 20 долларах – портрет королевы Великобритании Елизаветы II и мемориал в честь подвига канадских солдат в Первой мировой войне. На 50 долларах – Уильям Лайон Маккензи Кинг, десятый премьер-министр страны. Тематика банкноты – исследование Арктики. На 100 долларах – портрет восьмого премьер-министра сэра Роберта Лэйрда Бордена. Купюра посвящена инновациям в области медицины.

На аверсе канадских монет по традиции расположен портрет королевы Великобритании Елизаветы II. На реверсе 5 центов изображен североамериканский (канадский) бобр, 10 центов – парусная рыболовецкая шхуна, 25 центов – северный олень карибу, 50 центов – королевский герб Канады, 1 доллара – птица гагара, 2 долларов – полярный белый медведь.

Стоит отметить, что Банком Канады, из-за высоких затрат на изготовление монеты, было принято решение изъять в 2012 году полностью из обращения монеты в 1 цент, а также прекратить их выпуск. До 2012-го такая монета выпускалась, на ее реверсе изображался символ Канады – кленовый лист.

Исторически коренные народы Канады не имели денежного обращения – они обменивались товарами, за исключением отдельных племен, которые использовали в качестве денег медь.

С 60-х годов XVII века первыми колонистами стали французы, которые использовали французские монеты. Однако доставка денежных знаков была сопряжена с большими трудностями. Известно, что в 1685 году дефицит монет был настолько велик, что местные власти были вынуждены использовать игральные карты с соответствующими надписями на обороте в качестве платежного средства.

В начале XVIII века денежные суррогаты были выведены из обращения, и их место заняли монеты, имевшие хождение во Франции, – 1 су, 2 су и др. В 1763 году, согласно Парижскому соглашению, Канада перешла под юрисдикцию Великобритании. Борьба между метрополиями привела к тому, что на территории страны обращались как британские фунты, так и испанские монеты, именуемые долларами. Кроме того, во время войны 1812 года широкое обращение получили так называемые военные векселя, выпускавшиеся британским правительством.

После окончания боевых действий правительство Великобритании в полном объеме обменяло эти денежные знаки на золото, что способствовало росту доверия к бумажным платежным средствам у местного населения и развитию банковской системы.

С 1821 года начал свое развитие финансовый сектор. При этом банки получили возможность выпускать свои собственные деньги под гарантии имеющихся у них золотых запасов.

В 1841 году основной денежной единицей стал канадский фунт, который был приравнен к 4 долларам США. В то время существовало очевидное противоречие между стремлением Британской империи сохранить фунт в качестве международной валюты и экономической реальностью, при которой основным торговым партнером Канады являлись Соединенные Штаты.

Переход на канадский доллар был официально объявлен в 1858 году, однако еще несколько лет после этого различные районы страны использовали свои собственные денежные системы. В 1871 году парламент принял унифицированный закон о валюте, согласно которому канадский доллар стал единой денежной единицей для всей страны.

До 1933 года, с перерывом на время Первой мировой войны, Канада использовала золотой стандарт. В 1935 году был создан Банк Канады, который осуществил эмиссию канадского доллара.

С началом Второй мировой войны курс был зафиксирован на уровне 1,1 канадского доллара за 1 американский.

Впервые плавающий курс канадского доллара был объявлен в 1950 году, но в 1962-м страна вновь привязала свою валюту к доллару США: 1 канадский доллар был равен 1,925 американского доллара.

Окончательный переход на плавающий курс, когда цену валюты определяет спрос и предложение, состоялся в 1970-х годах. С этого периода до середины 1980-х канадский доллар укреплялся, и его наибольшее значение достигло приблизительно 0,65 канадского доллара за доллар США.

Определенное снижение котировок канадского доллара произошло в 1990-х годах, когда наблюдался технологический бум в Соединенных Штатах. Но к 2007 году он вновь окреп, и на весну 2012-го за 1 американский доллар можно было купить приблизительно 99 канадских центов.

Примечательно, что Банк Канады практически никогда не проводит валютных интервенций. Официально известно, что он оказывал влияние на котировки национальной валюты последний раз в 1998 году.

Канадский доллар стоил весной 2012 года около 29,5 российского рубля, летом 2014-го – 33,15.

Таким образом, канадский доллар – свободно конвертируемая валюта, на которую регулирующие органы оказывают минимум влияния. Он является одним из самых торгуемых инструментов на рынке Forex. На сегодняшний день канадская экономика – одна из самых сильных в мире. А национальная валюта страны может рассматриваться как одна из мировых резервных. Что касается поездок в Канаду, то ограничений на ввоз и вывоз наличной валюты не существует. Банковский сектор развит, практически везде можно расплачиваться банковскими картами.

Курсы валют «Ак Барс» Банка в Москве. Курс доллара, евро в «Ак Барс» Банке на сегодня

Ак Барс

м. Сухаревская

еще 2 обменных пункта свернуть

76,04 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:38

77,44 ₽

86,07 ₽

87,49 ₽

76,04 ₽

Время обновления: 05.01.2022 23:38

77,44 ₽

86,07 ₽

87,49 ₽

76,04 ₽

Время обновления: 05. 01.2022 23:38

77,44 ₽

86,07 ₽

87,49 ₽

Обменные пункты не найдены

Курсы валют, действующие в структурных подразделениях, публикуются сотрудниками банков. Значения курсов меняются в течение дня. Уточняйте информацию по контактным телефонам подразделений.

Названы самые рисковые и безопасные валюты 2020 года

Рубль по-прежнему лидирует в гонке валют развивающихся стран в своем курсе по отношению к доллару. Спрос на рублевые активы диктует ситуация в экономике. Но есть и другие валюты, которые также имеют хороший потенциал для роста.

Специально для «Российской газеты» Георгий Ващенко, начальник управления торговых операций на российском фондовом рынке ИК «Фридом Финанс», назвал валюты-убежища. А также рассказал о рисковых активах, в которые вкладывать свои сбережения не рекомендуется.

— В последнее время банки стали предлагать клиентам расширенный список валют, в частности, новозеландские доллары, австралийские доллары, йены, — обратил наше внимание эксперт на этот тренд. — А через брокера можно купить и другие национальные валюты или фьючерсы на них, в частности, турецкую лиру, индийскую рупию, британский фунт, швейцарский франк и другие.

Мы не рекомендуем валюты африканских и латиноамериканских стран. Они по-прежнему демонстрируют отрицательную динамику на фоне регресса национальных экономик. ВВП Аргентины снизился на 1,7 процентов, инфляция превышает 50 процентов.

В рецессию может войти и Гонконг. На фоне общественных волнений, охвативших регион, экономика разрушается. В третьем квартале прошлого года ВВП упал на 2,9 процента, причем регресс идет со второй половины 2018 года. И прогноз пока неутешительный. Но пока гонконгский доллар относительно стабилен, даже укрепляется к американскому последние недели. Однако может стать следующей жертвой протестов. Мы не рекомендуем инвестировать в него.

Китайский юань, на наш взгляд, тоже плохо годится на роль убежища. Курс его приближается к 6,9 за доллар. Напоминаю, что именно от этого уровня прошлым летом началось резкое падение юаня. На фоне торговой войны рост ВВП Поднебесной стремительно замедляется, а инфляция подскочила до 4,5 процента. Дефолты корпоративных облигаций — одна из животрепещущих тем последнего времени.

Другое дело — японская йена. Да, сейчас она достигла минимума к доллару за полгода, и может потерять еще 4 процента на горизонте года. Но в целом экономика Страны восходящего солнца чувствует себя неплохо. Рост, хотя и скромный, но устойчивый, инфляция — самая низкая среди стран G20. Даже закон об ограничении иностранного участия в капитале крупных компаний не вызвал паники и бегства инвесторов.

Поэтому для вложений на долгий срок йену стоит иметь в виду — за три года колебания к доллару не превышали 20 процентов. Но придется дождаться удобного момента для входа — привлекательным выглядит уровень 115 йен за доллар (сейчас 109,48 йен).

Защитной валютой традиционно выглядит швейцарский франк. Он вообще стабилен к доллару — за год колебания не превысили 5 процентов. И он выглядит устойчивым к потрясениям. Госдолг Швейцарии составляет 40 процентов от ВВП, торговый баланс положительный, как и сальдо счета текущих операций. Золотой запас Швейцарии составляет 1040 тонн. И цена на золото резко подскочила на фоне американо-иранского конфликта.

Какие валюты могут стать лидерами в наступившем году

Во-первых, это может быть рубль. В пользу укрепления рубля — рост резервов и профицита бюджета, долговая нагрузка — наименьшая среди стран G20, положительный торговый баланс и сальдо счета текущих операций, рост цен на экспортное сырье и снижение геополитических рисков.

Если цена на нефть вырастет в диапазон 75-80 долларов за баррель, то рубль может укрепиться к доллару в диапазоне 50-55.

Помимо рубля, среди валют развивающихся стран, стоит обратить внимание на казахстанский тенге. Эта валюта имеет ограниченную конвертируемость, но ее можно купить на Московской бирже. Также доступны фонд и облигации, номинированные или иным образом привязанные к тенге.

Экономика Казахстана растет на 4,3 процента в год, сходная динамика у промпроизводства. Долговая нагрузка около 20 процентов от ВВП. В рейтинге легкости ведения бизнеса страна находится на 25 месте. Национальная валюта за полгода укрепилась на 4 процента. И мы ожидаем, что на горизонте 12 месяцев KZT укрепится к доллару на 5 процентов.

А вот валюта, которая имеет высокий риск-шанс — это турецкая лира. В Турции низкие показатели рынка труда — уровень занятости, если верить местной статистике, 46 процентов (например, в Великобритании 76 процентов), безработица — 13 процентов, средняя зарплата квалифицированного рабочего — 480 долларов. Это с одной стороны.

А с другой — экономика Турции в третьем квартале прошлого года формально вышла из рецессии. Инфляция упала ниже 10 процентов, снижаются ставки денежного рынка. Так что признаки оживления экономики налицо. Внешний долг относительно невысокий — 30 процентов от ВВП, значит, больше шансов на рост экономики. Толчок даст и Турецкий поток. Так что за валютой этой страны стоит присмотреть. Но помнить, что главный риск здесь — геополитический. Обострение международных конфликтов, а также санкции США могут приостановить процесс восстановления экономики и обесценить лиру.

Добро пожаловать на SUERF — Европейский форум денег и финансов

Чем объясняется появление и распространение финансовой политики, связанной с климатом, в странах G20? / Паола Д’Орацио

Фонды денежного рынка в зоне евро: уязвимости и роль макропруденциальной политики / Том Худепол, Йерун Хьютинг, Аннели Петерсен

Детерминанты кредитного цикла: анализ потоков обширной маржи / Винченцо Кучинелло, Никола ди Ясио

Снизила ли политика предоставления помощи слишком большие, чтобы не оправдать ожиданий? Данные европейского межбанковского рынка в ночное время / Ээро Тёло, Эса Йокивуолле, Матти Вирен

Крупные финансовые технологии: новый компромисс между эффективностью и конфиденциальностью / Фредерик Буассе, Торстен Элерс, Леонардо Гамбакорта, Хюн Сон Шин

Денежно-кредитная и налоговая политика взаимодополняемость в пандемии Covid-19 / Джагджит С. Чадха, Луиза Коррадо, Джек Смысл, Тобиас Шулер

Рынки ипотеки и недвижимости: текущие события создают риски для финансовой стабильности / Фриц Цурбрюгг

Выявление уроков текущего кризиса для пруденциальной системы банковской системы / Пабло Эрнандес де Кос

Африка и COVID-19: может ли финансовый сектор оставаться на пути к зеленому и цифровому будущему? / Дебора Револьтелла, Клаудио Кали, Барбара Марчитто, Нина Фентон, Рикардо Сантос

Мост через мутную воду? Эффективность макропруденциальной политики во время пандемии Covid-19 в Португалии / Катя Нойгебауэр, Витор Оливейра, Ангело Рамос

Общественное доверие лишь частично невосприимчиво к пандемии COVID-19 / Карин ван дер Кройсен, Якоб де Хаан, Николь Йонкер

Как сделать установить циклический и структурный буферы капитала с помощью стресс-тестов? Подход «риск-буфер» / Сирил Куайе, Валерио Скалоне

Смена пути после Великой рецессии / Франческа Винчи, Омар Ликандро

Макроэкономические последствия реформ рынка труда в еврозоне / Герхард Рюнстлер

Кризисы как катализатор перемен — уроки прошлого, вызовы на будущее / Йенс Вайдманн

Роль отслеживания контактов в длительной пандемической войне / Леонардо Мелози, Маттиас Роттнер

Лояльность паевых инвестиционных фондов помогла стабилизировать акции ESG во время краха рынка COVID-19 / Руи Альбукерке, Ирьо Коскинен, Раффаэле Сантиони

Европейский CBAM как первый шаг к глобально скоординированной климатической политике / Даниэль Ремер, Милена Шварц

Эффект финансового рычага раскрытия информации о банках / Филипп Дж. König, Christian Laux, David Pöthier

Важность частного и венчурного финансирования для компаний Greentech в Европе / Хельмут Кремер-Эйс, Антония Ботсари, Саломе Гветадзе, Франк Ланг, Воутер Торфс

Динамизм бизнеса, перераспределение секторов и производительность в a Пандемия / Гвидо Аскари, Андреа Колчиаго, Риккардо Сильвестрини

Уменьшает ли конкуренция агентские проблемы в банках? / Маттиа Джиротти, Федерика Сальваде

Как удержать процентные ставки на отрицательной территории? Анализ уровней резервов и активности межбанковского рынка / Лукас Марк Фюрер, Маттиас Юттнер, Ян Врампельмейер, Маттиас Цвикер

Подходит ли всем один (нетрадиционный) размер? Влияние нетрадиционной денежно-кредитной политики ЕЦБ на экономику еврозоны / Мария Соле Паглиари

Оптимизм плохо сказывается на финансовых результатах / Мартин Ларч, Янис Мальзубрис, Маттиас Буссе

Caveat Emptor / Хосе Мария Рольдан

Центральные банки в социальных сетях — прием сообщений ЕЦБ среди экспертов и неспециалистов в Twitter / Майкл Эрманн, Алена Вабич

Многоуровневый сетевой подход к анализу вторичных эффектов: приложение к сектору внутренних инвестиционных фондов Мальты / Франческо Меглиоли, Стефани Гаучи

Временная паника или кардинальное изменение платежных привычек в Европе? Урок пандемии COVID-19, переход к безналичным платежам / Михал Поласик, Радослав Котковски

Ожидания по прибыли сигнализируют о неоднородном восстановлении после COVID-19 / Joost Bats, Уильям Грейф, Дэниел Капп

Влияние денежно-кредитной политики на оценку фондового рынка возможно не то, что вы думаете / Olli-Matti Laine

Усилили ли ограничения ликвидности выкуп средств фондов денежного рынка во время кризиса COVID? / Питер Данн, Раффаэле Джулиана

Преимущества интернационализации для покупателей и целей — но неравномерно распределены / Райнер Фрей, Стефан Гольдбах

Старение населения и сохранение трех ключевых глобальных тенденций / Андреа Папетти

Объясняет ли теневая экономика сбережения домохозяйств? / Сами Ойнонен, Матти Вирен

Таксономия таксономий устойчивого финансирования / Торстен Элерс, Дивен Гао, Фрэнк Пакер

Цифровые валюты Центрального банка, криптовалюты и анонимность: экономика и эксперименты / Эмануэле Боргоново, Стефано Казелли, Алессандра Маскиандаро, Джованни Рабитти

Внешние затраты на грузовые перевозки — актуальность и последствия интернализации на европейском уровне / Элизабет Кристен, Беттина Майнхарт, Франц Синабель, Герхард Штрейхер

Ключевые факторы сектора потребления и сферы услуг в торговом коллапсе COVID-19 / Heli Simola

Как банки распространяют экономические потрясения? / Юсуф Эмре Акгюндюз, Сейит Мюмин Чиласун, Х. Озлем Дурсун-де Ниф, Явуз Селим Хаджихасаноглу, Ибрагим Ярба

Когда разразилась паника: Covid-19 и портфель инвестиционных фондов перебалансирован по всему миру / Массимилиано Аффинито, Раффаэле Сантиони

Как пандемии влияют на финансовую систему: и Digital Divide / Orkun Saka, Barry Eichengreen, Cevat Giray Aksoy

Состав занятости имеет значение для наклона кривой Филлипса / Даниэле Сиена, Риккардо Заго

Стратегии денежно-кредитной политики в новой норме: анализ евро на основе модели area / Фабио Бузетти, Стефано Нери, Алессандро Нотарпьетро, ​​Массимилиано Пизани

Как лимиты ссуды до стоимости влияют на банковское кредитование и вторичный кредитный поток? / Selva Bahar Baziki, Tanju apacıolu

Роль пруденциальной политики в решении проблемы изменения климата / Fernando Restoy

Выкуп частных инвестиций и экспорт фирм: данные британских фирм / Paul Lavery, Jose-Maria Serena, Marina-Eliza Spaliara, Serafeim Tsoukas

Технические барьеры в торговле играют наиболее важную роль в торговле товарами в сфере информационных и коммуникационных технологий / Махди Годси

Изучение DORA — Закона об устойчивости цифровых технологий и его влияния на банки и их надзорные органы / Йоахим Вюрмелинг

Один триллион евро CBDC: выпуск цифрового евро без нарушения канала банковского кредитования / Паоло Фегателли

Человеческие трения в передаче экономической политики / Франческо Д’Акунто, Даниэль Хоанг, Маритта Паловиита, Майкл Вебер

Рост облигаций в иностранной валюте: роль Департамента денежно-кредитной политики и контроля за капиталом США / Филипп Баккетта, Рэйчел Кордонье, Уарда Мерруш

Co st-Benefit Analysis мер, ориентированных на заемщиков в Словакии / Мартин Чеснак, Ян Клачо, Роман Васинь

Обратите внимание на пробелы в продвижении! Финансовая политика, связанная с климатом, и институциональная динамика / Мориц Баер, Эмануэле Кампильо, Жером Дейрис

Сочетание отрицательных ставок, прогнозных прогнозов и покупки активов: идентификация и влияние нетрадиционной политики ЕЦБ / Массимо Ростаньо, Карло Алтавилла, Джакомо Карбони, Вольфганг Лемке, Роберто Мотто, Артур Сен-Гильем

Реформа системы налогово-бюджетного управления ЕС в новой макроэкономической среде / Марио Аллоса, Хавьер Андрес, Пабло Бурриель, Иван Катаринюк, Хавьер Дж. Перес, Хуан Луис Вега

Пересмотр связи между государственным долгом и суверенными процентными ставками в зоне евро / Стефани Пэмис, Николас Карно, Анда Патэрэу

Внедрение Базеля III в Европейском союзе / Пабло Эрнандес де Кос

В высшей степени неоднородное влияние кризиса Covid-19 на французские фирмы / Бенджамин Бюро, Анн Дюкеррой, Жюльен Джорджи, Матиас Ле, Сюзанна Скотт, Фредерик Винас

Влияние макропруденциальной политики на потоки капитала в CESEE / Маркус Эллер, Нико Хаузенбергер, Флориан Хубер, Хелен Schuberth, Lukas Vashold

Почему в США снизился перенос затрат на рабочую силу на инфляцию цен? / Елена Бобейка, Маттео Чиккарелли, Изабель Ванстенкисте

Как создать CBDC? Вознаграждение, сокращение залога и количественные ограничения / Катрин Ассенмахер, Александр Берентсен, Клаус Бранд, Нора Ламерсдорф

Отрицательные процентные ставки и эрозия процентной маржи банков / Йориен Фрерикс, Ян Кейкс

Важна ли обработка витрины банками с системной точки зрения? / Луис Гарсия, Ульф Леврик, Тая Сечник

Влияние COVID-19 на настроения аналитиков в отношении банковского сектора / Алисия Агилар, Диего Торрес

Влияние программ покупки активов Евросистемы на доходность суверенных облигаций еврозоны во время COVID- 19 пандемия / Джордж Хондрояннис, Димитриос Папаоиконому

Оптимальная надежная денежно-кредитная политика с параметрами и неопределенностью производственного разрыва / Адриана Грассо, Гвидо Трафиканте

Макроэкономическая стабилизация при наличии эффективной нижней границы: случай зоны евро / Гюнтер Коэнен Монтес-Гальдон, Себастьян Шмидт

Системные последствия схемы фиксации: Точность нашего основного текста / Дж. Дойн Фармер, Чарльз Гудхарт, Алисса М. Kleinnijenhuis

Влияние фискальной политики при ограниченных горизонтах планирования / Йоп Люстенхауэр, Костас Мавроматис

Как реальная и денежная интеграция влияет на динамику инфляции в Турции? / Hülya Saygılı

Путь к членству в зоне евро и банковскому союзу: оценка стимулов для «тесного сотрудничества» и соблюдения механизма обменного курса II / Мария Дж. Нието, Dalvinder Singh

Может ли политика повысить международную роль валют? Уроки выставления счетов для международной торговли / Георгиос Георгиадис, Хелена Ле Мезо, Арно Мель, Седрик Тилле

Разумные меры реагирования на COVID-19 в странах G20: упущенная возможность усилить «зеленую» финансовую политику и правила? / Паола Д’Орацио

Гонка на продуктовых троллейбусах во времена Covid-19.Данные из Италии / Эмануэла Чапанна, Габриэле Ровигатти

Замороженные рынки: опыт Исландии в области контроля за движением капитала / Фрэнсис Бридон, Тораринн Г. Петурссон, Паоло Витале

Финансовые результаты центрального банка и межотраслевые переводы выгод / Кшиштоф Микашковский 9000

The FX Global Code / Guy Debelle

Сверхнизкие процентные ставки с точки зрения центрального банка / Ларс Роде

Навигация по r *: безопасно или опасно? / Клаудио Борио

Индикатор раннего предупреждения риска ликвидности для итальянских банков: подход машинного обучения / Мария Людовика Друди, Стефано Нобили

Волатильность суверенных CDS как индикатор экономической неопределенности / Максимилиан Бёк, Мартин Фельдкирхер, Буркхард Рауниг 9000 Релевантность

торговой политики: свидетельства 19 века / Якопо Тимини

Заразные зомби / Кристиан Биттнер, Фалько Фехт, Ко-Пьер Георг

Фискально-денежные боковые ветры в зоне евро / Лукреция Райхлин, Джованни Рикко, Матье Тарбе

Повышение уровня *: Почему, как, а если не сейчас, то когда? / Роберт Хольцманн, Мария Т.Вальдеррама

Формируя будущее валютного союза — подводя итоги и смотрим в будущее / Маркус Родлауэр, Рольф Штраух

Регулировка рабочей силы и динамика производительности: межстрановые данные и последствия для политики / Маартен Досше, Андреа Газзани, Вивьен Льюис

Делает ли ЕЦБ монетарная политика реагирует на баланс рисков? / Филиппинский Кур-Тиманн, Александр Юнг

Ликвидность рынка государственных облигаций — какое влияние оказывает количественное смягчение? Свидетельства из Швеции / Марианна Бликс Гримальди, Альберто Кроста, Донг Чжан

Политика низкого и сверхдлительного времени будет недостаточна для Японии / Хироши Угай

Экспортный канал поставки обменных курсов / Эрик Фрохм

Центральные банки как банк органы надзора: как эта двойная роль влияет на результаты их инфляции? / Васко Габриэль, Иоаннис Лазопулос, Диана Лима

Обуздайте свой энтузиазм: совокупные краткосрочные эффекты меры, основанной на заемщиках / Жоана Пассиньяс, Даниэль Абреу

Выбор портфеля пенсионных фондов и инвестиционные убеждения / Дирк Бродерс, Кристи Янсен

Доходы от налога на переработку углерода / Анхель Эстрада, Даниэль Сантабарбара

Монетарное золото и капитал Центрального банка / Кеннет Салливан

Пределы банковского регулирования на основе стресс-тестов / Тирупам Гоэль, Иша Агарвал

Рекордные глобальные валютные резервы после шока COVID / Майкл С. Hanson

Оценка эффективности макропруденциальных мер, реализованных в контексте пандемии Covid-19 / Лукас Авесум, Витор Оливейра, Диого Серра

Банки боятся засухи? Накопление ликвидности как ответ на идиосинкразический спад межбанковского финансирования / Хельге К.Н. Литтке, Матиас Оссандон Буш

Неоднородное влияние на уровне компаний и меры реагирования на кризис COVID-19 / Алехандро Фернандес-Сересо, Беатрис Гонсалес, Марио Искьердо, Энрике Морал-Бенито

Естественная процентная ставка в Китае / САН Гуоф Дэниел М. Рис

Взаимосвязь сложности и риска банков и роль регулирования / Наталья Мартынова, Урсула Фогель

Исчезло ли влияние масштаба на рентабельность инвестиционных портфелей пенсионных фондов? / Джейкоб А. Биккер, Джерун Дж.Меринга

Об эффективности макропруденциальной политики / Мигель Ампудиа, Марко Ло Дука, Матьяс Фаркас, Габриэль Перес Кирос, Мара Пировано, Герхард Рюнстлер, Юджин Тереану

Ценообразование корпоративных займов, предоставленных банком / Márcio 9000 Cheusiro Pinin. и потоки капитала: ответы инвесторов на реакцию правительств / Стефан Гольдбах, Фолькер Нитч

Более осведомленные общества меньше пострадали от Covid-19 / Алехандро Буэса, Хавьер Х. Перес, Даниэль Сантабарбара

Анатомия арбитража ETF облигаций / Карамфил Тодоров

Может ли интернет-банкинг повлиять на участие домохозяйств на финансовых рынках и финансовую осведомленность? / Валентина Микеланджели, Элиана Вивиано

Что это за сообщение? Интерпретация денежно-кредитной политики с помощью выступлений руководителей центральных банков / Мартин Фельдкирхер, Пол Хофмарчер, Пьер Сиклос

Непрерывные данные — хорошее начало: от Кузнеца и Кларка до надзорных органов и климата / Фрэнк Элдерсон

Ни одна страна не является островом: международное сотрудничество и изменение климата / Массимо Феррари, Мария Соле Паглиари

Цифровой евро имеет потенциал в Нидерландах / Мишель Бийлсма, Карин ван дер Кройсен, Николь Йонкер и Йелмер Рейджеринк

Регулирование криптоактивов является обязательным для правительств и центральных банков / Даниэль Дайану

Роль информационных каналов и опыта для инфляционных ожиданий домохозяйств / Кристиан Конрад, Зенон Эндерс и Александр Глас

Зеленая ликвидность становится мейнстримом / Патрик Друри Бирн, Сандип Чана и Сильвен Бройер

Соразмерность в банковском регулировании: кто, что и как? / Райхан Замил

Цифровые платежи и европейский суверенитет / Буркхард Бальц

Дороги в будущее: цифровая валюта Центрального банка (CBDC) и инновационные платежи / Франсуа Вильруа де Галхау

Это в хвосте: влияние денежно-кредитной политики на распределение доходов / Никлас Амберг, Томас Янссон, Матиас Кляйн и Анна Рогантини Пикко

Количественный анализ контрциклического буфера капитала / Мигель Фариа и Кастро

Динамика макроэкономического риска снижения / Давиде Делле Монаш, Андреа Де Полис и Иван Петрелла

Потребление закономерности в Италии во время COVID-19 / Элиза Гульельминетти и Кончетта Рондинелли

Некоторые предупреждающие сигналы о среднем таргетировании инфляции / Сеппо Хонкапохья, Найджел МакКлунг

Насколько экологичен ваш бюджет? Практика экологичного бюджетирования в ЕС / Эльва Бова

Последовательное восстановление и урегулирование несостоятельности малых и крупных банков в Европе / Энн Дирберг Роммер, Луиза Кляйнер

Три вопроса о перспективах банковского дела / Кэролин Роджерс

Премия за риск акций в зоне евро и денежно-кредитные policy / Daniel Kapp, Kristian Loft Kristiansen

Что означает «ниже, но почти два процента»? Оценка функции реакции ЕЦБ на основе данных в реальном времени / Маритта Паловиита, Маркус Хаавио, Пиркка Яласйоки, Юха Килпонен

Ликвидность на рынке корпоративных облигаций Германии: имеет ли значение CSPP? / Кэти Шлеппер

Будущие вызовы: старые проблемы в новых формах / Хосе Мария Рольдан

Свидетельства макроэкономической скорости разворота / Пол Конитшке, Анна Самарина, Ирина Станга, Ян Виллем ван ден Энд

Потоки портфеля из

евро в 2020 году: влияние кризиса Covid-19 / Джулия Шмидт, Оливье Сирелло

Инвестиционные фонды, денежно-кредитная политика и глобальный финансовый цикл / Кристоф Кауфманн

Пол, экономические проблемы женщин и принятие решений в области денежно-кредитной политики / Сильви Гулар

Насколько хорошо инфляционные ожидания потребителей связаны с инфляционной целью ЕЦБ? / Габриэле Галати, Ричхильд Месснер, Маартен ван Рой

Влияние европейской схемы пособий по безработице на распределение рисков потребления и эффективность производства / Зено Эндерс, Дэвид Весперманн

Перспективы ближнего зарубежья после COVID-19: могут ли получить выгоду Западные Балканы? / Бранимир Йованович, Махди Годси

Женщины и денежно-кредитная политика / Паола Профета

Межпоколенческая макроэкономика / Габриэль Махлуф

Будущее биткойнов / Вим Бунстра

Сюрпризы денежно-кредитной политики вызывают различную реакцию на рынке жилья в европейских регионах, Кенигер / Винигер Бенедикт Леннарц, Марк-Антуан Рамеле

Глобальная финансовая неопределенность: имеет ли значение для глобального делового цикла? / Джованни Каджано, Эфрем Кастельнуово

Пять стилизованных фактов о Великой изоляции / Франческо Григоли, Даниэль Ли и Антонио Спилимберго

Барьеры на пути к нулевому результату: как фирмы могут сделать или сломать зеленый переход / Ральф Де Хаас, Ральф Мартин, Мирабель Мулс, Хелена Швайгер

Как защита климата увеличивает инфляцию / Йорг Кремер, Ральф Сольвеен

Какова истинная устойчивость наших финансовых систем к изменению климата с имеющимися у нас буферами? / Алехандро Диас де Леон

Шесть способов поднять инфляцию (ожидания) / Эрнест Гнан

Снижение ставок домовладения для молодежи / Гонсало Пас-Пардо

Регулирование риска ликвидности во взаимных фондах / Доминик Кучич

Еврозона рынки суверенного долга в условиях кризиса: роль и влияние на перспективы финансовой стабильности / Денис Бо

Не только: финансовая поддержка Западных Балкан / Мауро Джорджио Маррано

Понимание финансовых рисков стихийных бедствий: изучение вариантов политики для финансовых властей / Кэти Кедвард, Джош Райан-Коллинз, Хьюз Шене

Как выпустить цифровую валюту центрального банка, сохраняющую конфиденциальность / Кристиан Гротхофф, Томас Мозер

Экономика процентных ставок и роста населения / Джесси Эдгертон

Фонд кросс-холдингов и финансовая стабильность / Даниэль Фрике, Ханнес Вильке

Поднимающееся ядро ​​поднимает все корзины / Брюс Касман, Джозеф Луптон, Миха el S Hanson

Глобальные уязвимости к COVID-19 вариант B. 1.617.2 / Дэвид Маки

Количественная оценка систематической ошибки и неточности агрегирования верхнего уровня в Гармонизированном индексе потребительских цен для Германии и зоны евро / Томас Кнетч, Юлика Херцберг, Патрик Швинд и Себастьян Вайнанд

Может ли коммуникация центрального банка помочь стабилизировать инфляционные ожидания? / Александр Юнг, Патрик Кюль

Создание более эффективной системы финансовой защиты для бедных стран / Бруно Кабрильяк, Люк Жаколин

Интегрированные основы политики: ограничения горизонтов политики и частота корректировок / Клаудио Борио и Пити Дисятат

О чем говорят привычки потребления нас о совместной динамике доходности государственных облигаций и цен на акции на международном уровне / Томас Нитчка, Шадживан Саткурунатан

Пространство денежно-кредитной политики и стратегии денежно-кредитной политики для зоны евро / Маркус Хаавио, Олли-Матти Лайне

Экономическое обоснование глобальных вакцинаций: An Эпидемиологическая модель с международными производственными сетями / Джем Чакмаклы, Сельва Демиралп, Чебнем Калемли-Озджан, Севджан Ешилташ, Мухаммед А. Yıldırım

Большой дом за счет пустого холодильника? Влияние задолженности домашних хозяйств на их потребление: микродоказательства с использованием бельгийских данных по КСВЗ / Филип Дю Каю, Гийом Перильё, Франсуа Рикс, Илан Тохеров

Технический набор инструментов для мониторинга вспышки пандемии с точки зрения центрального банка / Алекси Алупоаиеи, Csaba Балинт, Матей Кубински

Внешние уязвимости и перенос обменного курса: случай развивающихся рынков / Абдулла Каздал, Мухаммед Хасан Йылмаз

Оценка воздействия Базеля III: данные макроэкономических моделей / Оливье де Бандт, Бора Дурду, Хибики Дурду, , Ясин Мимир, Йолан Мохимонт, Калин Николов, Сигрид Рёрс, Жан-Гийом Сахук, Валерио Скалоне, Майкл Страуган

Взаимосвязь между зеленой политикой, ценами на электроэнергию, финансовыми ограничениями и рабочими местами: доказательства на уровне компаний / Герт Бийненс, Джон Хатчинсон, Йозеф Конингс, Артур Сен-Гильем

Шок банковского капитала как движущая сила стандартов кредитования корпораций. Что макропруденциальная политика может извлечь из обследований банковского кредитования? / Ewa Wróbel

Стресс-тестирование заемщиков CESEE в свете пандемии COVID-19 / Александра Ридл

Что говорят исследования о влиянии политики баланса центрального банка? / Паола Ди Касола

Означает ли рост денежной массы еврозоны 5% инфляцию? / Тим Конгдон

Цифровой прорыв: неизбежный рост CBDC / Четан Ахья, Деррик Кам, Джулиан Ричерс

Выявление поворотной точки в датской экономике в режиме реального времени — прогноз текущей погоды в Национальном банке Дании во время кризиса covid-19 / Джеспер Педерсен

Реальные процентные ставки и демографические изменения: роль роста населения и миграции / Лукас Фюрер, Нильс Хергер

Стресс-тестирование чистого торгового дохода: пример европейских банков / Карла Джильо, Фрэнсис Шоу, Николас Сирикас и Джузеппе Капеллетти

Цифровой евро, чтобы оправдать ожидания европейцев / Фабио Панетта

Климатические риски и обеспечение: методологический эксперимент / Пьер-Франсуа Вебер, Бюнямин Эркан, Антуан Устри, Ромен Сварцман

Затраты на создание и финансирование молодых фирм / Франсуа Дерриен, Жан-Стефан Мезонье, Гийом Вуйлемей

Год пандемии с точки зрения поведения потребителей: опыт Словакии / Милан Гиланик, Вьера Мразикова и Роман Врбовский

Низкие процентные ставки и распределение семейного долга / Марина Эмирис, Франсуа Кулишер

Что послужило причиной возрождения скрининга ПИИ? / Саймон Дж. Evenett

Как предотвратить слишком ограничительную фискальную политику в Европе? / Вим Бунстра

Денежно-кредитная и фискальная политика: привилегированные полномочия, взаимосвязанные обязанности / Клаудио Борио и Пити Дисятат

Спасут ли потребители восстановление ЕС? — Выводы из опроса потребителей, проведенного Комиссией / Роберта Фриз, Фиона Морис

SPAC (компании специального назначения) / Марио Хюблер, Якоб Ханцль, Кристоф Преннер

Выкупа права выкупа и цены на недвижимость / Мишель Лоберто

Усиление международной роли евро / Гергей Худец, Гонг Ченг, Эдмунд Мошаммер, Александр Раабе

Банковское регулирование и преимущества международного сотрудничества — мнения банковского надзора / Иоахима Вюрмелинга

Разрыв в росте Европы: примирение Кейнса и Шумпетера / Франсуа Виллеруа де Гальо

Эффекты COVID-19 и другие спады в измерениях точности прогнозов / Борис Силиверстовс

Навигация по цифровому переходу, поддержание стабильной платежной системы / Денис Бо

Обмен данными для лучшей разработки политики / Клаудиа Бух

Политика отрицательной процентной ставки — опыт Фар / Луис Брандао Маркес, Марко Казираги, G Астон Гелос, Гюнес Камбер, Роланд Микс

Улучшение ситуации после кризиса Covid-19 в Европе: двойной переход и расхождение / Марко Бути, Иштван П. Секели

Дилемма органов банковского надзора: носить много шляп на одной голове / Сасин Киракул, Джеффри Йонг, Райхан Замил

Zero Covid: меньше смертей и гораздо меньше сокращения ВВП / Сесиль Филипп, Николас Маркес ограничения

Англия будет облегчена? / Дэвид К. Майлз, Адриан Хилд, Майкл Стедман

Как Союз рынков капитала может помочь Европе избежать ловушки ликвидности / Сильвен Бройер

Проблемы финансовой стабильности и денежно-кредитная политика ФРС / Клодиана Истрефи, Флоренс Одендал, Джулия Сестиери

A Новый показатель синтетического кредитного плеча / Даниэль Фрике

Макроэкономика кредитного плеча Covid-19 / Теофиль Жегард, Саймон Рэй

Не весь долг является банковским долгом: небанковские заимствования в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе / Катарина Аллинджер, Элизабет Бекманн

Дым and Mirrors: О списании государственных долгов Евросистемы / Джеф Бёкс и Ксавье Дебрун

Влияние COVID-19 на европейские банки / Шекхар Айяр, Май Чи Дао, Андреас А. Йобст, Айко Минешима, Сробона Митра, Махмуд Прадхан

Европа: шок от COVID-19 и страх перед ускоренной зомбификацией / Элен Бодшон, Луи Буассе, Гийом Дерриен, Кенза Шареф

Великая депрессия, банковский кризис и Кейнс парадокс бережливости / Виктор Дегорс, Эрик Монне

Влияние повышенного риска потери работы на сбережения и занятость / Рагнар Э. Джулсруд, Элла Гетц Уолд

Неопределенность — не оправдание. Интеграция климатических рисков в операции денежно-кредитной политики и финансовый надзор / Джулия Анна Бинглер, Кьяра Колесанти Сенни, Пьер Моннин

Макропруденциальная политика CESEE в ответ на Covid-19 / Маркус Эллер, Райнер Мартин, Лукас Вашолд

Влияние Covid-19 на глобальное производственно-сбытовые цепочки / Heli Simola

Антикризисное управление кредитными учреждениями: старшие необеспеченные кредиторы должны подготовиться к предоставлению помощи / Кристин Сиф Ларсен, Анн Дирберг Роммер

Банковский союз — достижения и проблемы / Луис де Гуиндос

Проблемы банковского сектора через год после вспышки пандемии COVID-19 / Пабло Эрнандес де Кос

Как центральные банки используют большие данные и машинное обучение? / Себастьян Дорр, Леонардо Гамбакорта, Хосе Мария Серена

Нетрадиционная денежно-кредитная политика и ожидания в отношении экономических переменных / Алессио Анзуини, Лука Росси

Углубление ЕВС и спреды суверенного долга: использование политического пространства для достижения политического пространства / Иван Катаринюк, Виктор Мора-Баж , Хавьер Дж. Pérez

Недвижимость: где, почему и как облагаться налогом? / Дорис Праммер

Потрясено, но не остановлено: деловое доверие и Covid-19 в еврозоне / Джин Амброчио

Роль фискальной политики в кризисе Covid-19: масштабы и ограничения / Нильс Тигесен

Путь вперед для ЕС -общие стресс-тесты / Педро Дуарте Невес

Механизм поддержки ликвидности для более зеленой экономики / Эрик Жондо, Бенуа Моджон, Сирил Монне

Изменения в портфельных активах инвесторов еврозоны в разгар COVID-19: просматриваемые инвестиции фонды / Даниэль Карвалью, Мартин Шмитц

ЕС — США: на пути к возобновлению трансатлантического сотрудничества? / Маартье Вейффелаарс, Филип Марей

Что нужно для спасения планеты? Центральные банки и нетрадиционная зеленая политика / Алессандро Феррари, Валерио Ниспи Ланди

ЕС следующего поколения: можем ли мы добиться большего? / Лоренцо Кодоньо, Пол ван ден Норд

Связь центрального банка с населением: эффективно или нет? / Нильс Брауэр, Якоб де Хаан

О происхождении системного риска / Маттиа Монтанья, Джованни Кови, Габриэле Торри

CBDC: Где уникальное торговое предложение? / Питер Бофингер, Томас Хаас

Аннулирование долга ЕЦБ: имеет ли это значение? / Paul de Grauwe

Scarring in Europe / Reza Moghadam, Markus Guetschow, Camille White

Являются ли более низкие требования к капиталу банка эффективным инструментом политики для поддержки кредитования МСП? / Мишель Дитч, Анри Фрайсс, Матиас Ле, Сандрин Лекарпентье

Экологизация финансовой системы Великобритании — подход, соответствующий целям / Яннис Дафермос, Даниэла Габор, Мария Николаиди, Франк ван Лервен

Кто приобрел долги еврозоны с начала кризис здоровья? / Оливье Сирелло

Пандемическая рецессия, план восстановления и деньги на вертолеты: сказка из Серениссимы / Чарльз Гудхарт, Донато Маскиандаро, Стефано Уголини

Цифровые технологии: источник восстановления производительности? / Гилберт Сетте, Сандра Неву, Лориан Пи

Экономика совместного использования в финансовой индустрии: платформенный подход к совместному использованию регуляторной отчетности с использованием стоимости Шепли / Аарон Яновски, Мориц Пленк, Мирко Хазельвандер

Рост цифровых наблюдателей / Тилль Эбнер, Томас Неллен, Йорн Тенхофен

Должны ли развитые страны управлять международными потоками капитала? Эмпирический анализ и анализ благосостояния / Деннис Бонам, Гэвин Гой, Эммануэль де Вейрман

Антикризисное управление для средних банков: аргументы в пользу европейского подхода / Андреа Энрия

Задержка вакцинации обойдется Европе в 90 миллиардов евро в 2021 году / Людовик Субран, Ана Боата , Патрик Кризан, Катарина Утермёль

Стресс-тесты банков: их философия и их использование пруденциальными органами во время кризиса Covid-19 / Валер Фурель, Жюльен Идье, Валерио Скалоне, Аврора Шилте

Рамки антикризисного управления для банков в ЕС: что делать с малыми и средними банками? / Elke König

Международное банковское дело: отличаются ли китайские банки? / Эухенио Черутти, Кэтрин Кох, Свапан-Кумар Прадхан

Система антикризисного управления для банков в ЕС: как мы можем работать с малыми и средними банками? / Игнацио Виско

Прагматичное решение проблемы ликвидности при разрешении споров / Маттиас Грубер, Стефан В. Schmitz

Эволюция торговли облигациями и свопами / Мартин Шайхер

Будущее сбора и управления данными: Agile RegOps для цифровизации регулирующей цепочки создания стоимости / Мартина Дрвар, Йоханнес Тернер, Мацей Пехоцки, Эрик Штигелер, Даниэль Мюнх

Текущее прогнозирование рост мирового ВВП на основе высокочастотных данных / Кэролайн Джардет, Батист Менье

Шрамы от незанятости молодежи и условий на рынке труда / Джулия Мартина Танци

Инфляция умерла или впадает в спячку? / Claudio Borio

Становится ли наконец актуальной 100% реформа резервов? / Кристиан Пфистер

Удобство использования буфера и потенциальные эффекты стигмы / Стефан В.Шмитц, Виола Неллессен, Микаэла Пош, Петер Штробл

Разница между процентными ставками и ростом государственного долга: эмпирическое исследование для еврозоны / Кристина Чечерита-Вестфаль и Жоау Домингес Семеано

Восстановление после COVID-19: какие проблемы и дорожная карта для банковской отрасли? / Jordi Gual

Назначение буферного капитала другим системно значимым учреждениям в зоне евро — вызвана ли неоднородность стран в ЕС захватом регулирующих органов? / Майкл Зигмунд

Действительно ли NGEU изменит правила игры для ЕЦБ в борьбе с последствиями COVID-19 в зоне евро? / Лукас Рейсс, Мария Тереза ​​Вальдеррама

Пандемия COVID-19: восприятие, путаница и заговоры / Стефан Шнайдер

Может ли жилищный бум подорвать рост производительности? / Себастьян Дорр

Последствия COVID-19 для банковского бизнеса и меры политики / Франческо Маззаферро

Процветание в постпандемическом мире / Дебора Револтелла, Педро де Лима

Эффект денежно-кредитной политики при отрицательных процентных ставках / Joost Bats, Массимо Джулиодори, Aerdt Houben

Пределы рынка / Пол Де Граув

Подготовка к режиму более высокой инфляции / Эльга Барч, Жан Бойвин, Филипп Хильдебранд

О производительности моделей машинного обучения с поправкой на риск при прогнозировании кредитного дефолта / Андрес Алонсо, Хосе Мануэль Карбо

Более сильный голос Европы в глобальном развитии / Вернер Хойер

В поддержку денежно-кредитной политики: использование контрциклического буфера капитала для предотвращения изменения процентной ставки / Матье Даррак Париес, Кристофер Кок, Матиас Роттнер

Ар фондовые рынки в настоящее время переоценены? Роль временного горизонта в ожиданиях доходов / Роберто Бланко и Ирен Ройбас

Мировая экономика в условиях Covid-19: могут ли страны с развивающейся рыночной экономикой поддерживать двигатель в рабочем состоянии? / Кристель Байссе, Деннис Эссерс

Всплеск корпоративной несостоятельности в немецких банках / Ян Шильдбах

Киберриски в финансовом секторе / Иньяки Альдасоро, Джон Фрост, Леонардо Гамбакорта, Томас Лич, Дэвид Уайт

Вознаграждение в розничной торговле CBDC: значение имеет значение / Кристиан Пфистер

Кейнс и Шумпетер — это то, что сейчас нужно европейской экономике / Сильвен Бройер

Уроки шведской антикорронной стратегии / Ливен Ноппе

Межстрановые различия во второй волне COVID в Европе / Дэвид Маки

Отслеживание Covid : Что сработало? / Маркус Гетшов

Политическая революция / Эльга Барч, Жан Бойвин, Стэнли Фишер, Филипп Хильдебранд

Реакция центральных банков на «трагедию на горизонте» / Франсуа Вильруа де Гальо

В поисках правильного «Зеркального зала»: Смешанные благословения прошлого для формирования будущего после COVID / Роберт Хольцманн

Обновление Европейского финансового монитора (сентябрь 2020 г. ) / Виллем-Питер де Гроен, Инна Олейник

Макроэкономическая стабилизация при ограничении номинальных процентных ставок: A роль для инфляционных ожиданий домохозяйств? / Джефф Кенни, Иоана Дука-Раду, Андреас Рейтер

Больше предупреждений о поездках почти похоже на новый запрет для индустрии гостеприимства / Эрик Хейманн

Тень фискального господства: заблуждения, восприятие и перспективы / Изабель Шнабель

Мониторинг экономической активности во времена Covid-19: переход к более высокой частоте / Барбара Кастеллетти, Мари Делорм, Павел Диев, Янник Каланцис, Антуан Лальяр, Маттео Моглиани

Великий демографический поворот: стареющие общества, убывающее неравенство и возрождение инфляции / К.А.Э. Гудхарт, Манодж Прадхан

Можно ли ожидать быстрого восстановления экономики? / Стефан Дюпраз

Система обеспечения Евросистемы в 2018 и 2019 годах / Марко Корси, Бенджамин Хартунг, Виктория Гочева

«Северное расширение» ЕС через 25 лет — подведение итогов и некоторые мысли на будущее / Эрнест Гнан и Роберт Хольцманн

A Путешествие по монетарному кибер-миру / Кристиан Пфистер

Пределы и ловушки количественного смягчения на развивающихся рынках / Даниэль Дайану

Каждому кризису — свою аналогию, каждой аналогии — свое критическое отражение / Роберт Хольцманн

Пруденциальное регулирование и вторичные эффекты в долларовом кредите / Стефан Авджиев, Брайан Харди, Патрик МакГуайр, Гетц фон Питер

Глобальные цепочки добавленной стоимости и проблема Covid-19 / Антуан Берту, Хуан Карлуччо, Гийом Голье

После коронавируса: дефляция или инфляция? / С. AE Goodhart

Основанная на правилах денежно-кредитная стратегия для Европейского центрального банка: призыв к денежной стабильности / Хуан Э. Кастаньеда

Инклюзивные платежи для постпандемического мира / Рафаэль Ауэр, Джон Фрост, Томас Ламмер, Тара Райс, Эмбер Wadsworth

Оптимально ли установлены требования к капиталу банка? Доказательства взглядов исследователей / Джин Амброчио, Ифтехар Хасан, Эса Йокивуолле, Ким Ристолайнен

Финляндия и денежно-кредитная политика в период трех кризисов / Туомас Вялимяки и Мери Обстбаум

Финансовая интеграция в Северно-Балтийском регионе по отношению к ЕС: Шведская точка зрения / Дэвид Фарелиус, Стефан Ингвес, Магнус Йонссон

Рост индексации — что происходит и почему? / Крейг Лаззара

Измерение сложности регулирования / Жан-Эдуард Коллиар, Сопьер Георг

Большой рост долга / Ральф Сольвин

Еврозона во времена Covid-19: скрытая монетизация долга / Питер Ванден Хаут

Европейский фонд восстановления : Вопросы и ответы скептиков / Реза Могхадам, Джейкоб Нелл, Жоао Алмейда, Бруна Скарица, Маркус Гетшов

Радикальная неопределенность / Джон Кей

Насколько эффективны банковские сборы в сокращении левереджа, учитывая предвзятость налогообложения корпоративного подоходного налога на задолженность? / Франциска Бремус, Кирстен Шмидт, Лена Тонзер

Макроэкономические последствия неработающих кредитов в странах еврозоны / Иван Хуляк, Райнер Мартин, Диего Мочеро, Козимо Панкаро

Как компании адаптируются к изоляции: выводы из анализа текстов / Матильда Жерар Martial Ranvier

Special Update of the European Fiscal Monitor / Виллем-Питер де Гроен, Инна Олейник, Сандер ван Вельдхёйзен

Розничные цифровые валюты Центрального банка: средства платежа и средство сбережения / Сантьяго Фернандес де Лис, Пабло Урбиола

Европа ответ Весам — потенциал и предпосылки программируемого евро / Андреас Краутшайд, Тобиас Теннер, Зигфрид Утциг

Банковское дело между двумя кризисами / Карел Ланну

Ловушка ликвидности, денежно-кредитная политика и кризис здравоохранения / Стефан Люсье

Финансовая устойчивость Германии домохозяйств к Corona вызвали шок доходов / Orcun Kaya

Разумная фискальная политика для резкого роста государственный долг / Форрест Капи, Мейрик Чапман, Крис Марш, Джеффри Вуд

Какие факторы побуждают потребителей переходить на криптоактивы? Результаты австрийского исследования / Helmut Stix

Необходимость новой финансовой архитектуры после CORONA, мнение / Фредди Ван ден Шпигель

Ковалализация: Европа на грани глобализации и Covid — Взгляд историка на Европейский Союз: Европа и Глобализация / Гарольд Джеймс

План восстановления ЕС — это следующее поколение фискальной солидарности / Сильвен Бройер

Кредитные гарантии в кризисе COVID-19 — актуальность и экономическое влияние / Жюльен Браулт, Симона Синьор

Оценка эффективности COVID-19 режимы отслеживания / Дэвид Маки

На пути к более широкой международной роли евро / Франческо Пападиа, Константинос Эфстатиу

Первый взгляд на фискальную динамику в зоне евро после COVID-19: аргументы в пользу сдвига в системе налогово-бюджетного управления / Марко Protopapa

Международная роль евро / Марко Бути

В деньгах центрального банка нет ничего волшебного / Жан Барт hélemy, Adrian Penalver

Действительно ли бесконтактные карты меняют способ оплаты? / Мартин Браун, Николь Хентшель, Ханнес Меттлер, Гельмут Стикс

Сохранение числа COVID-19 R ниже 1 по мере роста мобильности / Дэвид Маки

Цифровая валюта ЕЦБ — полет фантазии? / Yves Mersch

Работает ли механизм конвергенции ЕС и как на него повлияет кризис Covid-19? / Патрик Бишари, Деннис Эссерс, Эвелин Винсент

Рынки финансирования в долларах США во время кризиса Covid-19 — международное измерение / Эгемен Эрен, Андреас Шримпф, Владислав Сушко

Моделирование распределительных эффектов Фонда восстановления Макрона-Меркель / Фридрих Хайнеманн

Международные совместные движения инфляции / Филип Р. Lane

Заставить банковскую интеграцию работать для лучшего распределения рисков в еврозоне: роль трансграничной банковской консолидации / Матиас Хоффманн

Трансграничная консолидация в европейском банковском секторе: между мечтой и реальностью / Ян Ван Хов

Услуги — это следующая — и быстро приближающаяся — граница мировой торговли и финансовых услуг — это сектор, ведущий путь / Роберт Купман

Конституционный суд Германии против ЕЦБ: право, экономика и политика / Донато Маскиандаро

ЕЦБ необходимо финансировать дефицит бюджета Короны / Пол De Grauwe

Превращение коллективных сбережений в частные инвестиции: кризис Covid-19 как катализатор общеевропейского эффективного распределения ресурсов / Жорж Хюбнер

Валютная структура валютных резервов / Хиро Ито и Роберт Н. Макколи

Денежно-кредитная политика последствия цифровых валют / Катрин Ассенмахер

Можем ли мы сравнить COVID-19 и 200 8 кризисов? / Марк-Оливье Стросс-Кан

Коронавирус и мир труда / Моника Кисс

Насколько велик макрошок от коронавируса? Рассматривая краткосрочный рекордный шок в долгосрочном контексте / Эльга Барч, Жан Бойвин, Филипп Хильдебранд

Политические меры по борьбе с вирусом COVID-19 и роль ЕИБ / Debora Revoltella

Фонд восстановления ЕС: как решить круг? / Каюс Хагельштам, Алиса Зоппе, Кристина София Диас

Тсс, не говори! Деньги на вертолеты ЕЦБ: экономика и политика / Донато Маскиандаро

Никогда не позволяйте хорошему кризису пропадать даром! / Кай А. Конрад, Марсель Тум

Как экономика оправится от коронного шока / Йорг Кремер и Бернд Вайденштайнер

Взаимосвязь плана восстановления Европы и следующего бюджета ЕС / Кевин Кёрнер и Барбара Бёттчер

Обзор цифровой валюты Центрального банка — Состояние дел / Йоханнес Дуонг

Встроенный надзор: как встроить регулирование в Libra 2.0 и экономику токенов / Рафаэль Ауэр

Что центральные банки сделали, чтобы помочь экономике выжить после COVID-19 / Флоренс Одендаль, Адриан Пеналвер и Урсула Щербович

Политика и экономика мировых валют / Поль Де Граув

Инструменты навигации в эпоху полунормальной короны / Энди Лангенкамп

Поиск правильных европейских финансовых инструментов в пандемии короны — Помощь ликвидности ESM против облигаций короны / Фридрих Хайнеман

Регламент

, Корпоративная культура и индивидуальная ответственность в банковском деле / ​​Дэвид Т. Ллевеллин

Диапазон различных мнений и настроений в Германии по поводу коллективных «коронных облигаций» / Ингоберт Вальтенбергер

Принцип разумного алгоритма: новая парадигма финансового надзора / Якоб Тома

Пассивные фонды активно влияют на цены: данные крупнейших рынков ETF / Карамфил Тодоров

Европейские банки в кризисе короны / Ян Шильдбах

Мать-природа: связь гендера и климата / Джессика Мюррей

Насколько глубоко он упадет? Сравнение рецессий в зоне евро 2020 и 2009 годов / Андреас Брайтенфелльнер, Пол Рамскоглер

Разнообразный валютный союз создает невидимые трансферты, оправдывающие условную солидарность / Энрико Перотти и Оскар Сунс

Размышления о здоровье и финансовом кризисе / Жак де Ларозьер

Ли Это подходит? Твиттер о денежно-кредитной политике и коммуникациях с центральным банком / Донато Маскиандаро, Давиде Ромелли, Гайя Рубера

Европейская схема страхования вкладов: экономическое обоснование, проблемы и политические решения / Этторе Панетти

«Европейский фонд капитализации и развития» (ECDF) для облегчения Восстановление Европы после короны / Эрнест Гнан

Экономика еврозоны: внедрение внешней рекламы в HICP / Джейкоб Нелл, Бруна Скарика, Жоао Алмейда, Маркус Гетшов

Цифровая валюта Центрального банка: вводный курс / Кристиан Пфистер

— стандартные макро и кредит Политики достаточно, чтобы справиться с экономическими последствиями глобальной пандемии? Предложение по отрицательному налогу на МСП / Томас Дрехсел, Зебнем Калемли-Озджан

Реформы, откаты и дальнейшие пути: уроки трех десятилетий переходного периода в Центральной и Восточной Европе / Беата Яворчик

Парадокс эндогенного национализма и роль Количественное смягчение / Массимо Морелли

Регулирование капитала и управление кредитными обязательствами во время кризиса / Пол Пельцль, Мария Тереза ​​Вальдеррама

Экономика еврозоны: Greenflation? / Джейкоб Нелл, Жоао Алмейда, Маркус Гетшов

Падение R-звезды и денежный гистерезис / Phurichai Rungcharoenkitkul

Ипотечное кредитование и макропруденциальная политика в Великобритании и США / Алан Бренер

Иван Хулджак / Экономическая эффективность и производительность банков зоны евро , Райнер Мартин, Диего Мочеро

Регулирование финансовых технологий: что происходит и в чем проблемы? / Fernando Restoy

Убедитесь, что ваш коллега-бот менее пристрастен, чем вы! / Франк Де Йонге

Европейский банковский союз / Маргарита Дельгадо

Популизм, экономическая политика и центральный банк: обзор / Эрнест Гнан, Донато Мациандаро

Консолидация европейской банковской системы: может ли взгляд в прошлое влиять на текущие политические усилия? / Питер Хан

Как можно было бы создать цифровую валюту центрального банка? / Итаи Агур, Анил Ари, Джованни Дель’Аричча

Интересы и союзы / Клаас Узел

Роль Европы в мировой финансовой системе / Луис де Гуиндос

Решение банка, необходимость осознать реальность, чтобы подготовиться к следующему кризису / Джеспер Берг, Хенрик Бьерре-Нильсен

Должны ли центральные банки также быть надзорными: политико-экономическая перспектива / Донато Маскиандаро

Экономическая политика в ЕВС: какова роль фискальной и денежно-кредитной политики? У кого осталось больше возможностей? Как их совместить? / Марко Бути

Регулирующая отчетность на основе DLT — что изменит правила игры? / Даниэль Мюнч, Ноа Беллон

TCFD: укрепление основ устойчивого финансирования / Марк Карни

В поисках масштабов политики: последствия для стратегий денежно-кредитной политики / Клаас Узел

Инвестиции в конкурентоспособность и устойчивость Европы / Вернер Хойер

Центральный банк Независимость и инфляция / Рышард Кокощиньски, Иоанна Мацкевич-Жизяк

Ставка по депозитам, банковские резервы и стимулы для перераспределения портфелей / Мануэль Буххольц, Кирстен Шмидт, Лена Тонзер

Фискальная политика зоны евро

: фактический, возможный и неожиданный Антонуччи

Следуя за «Весами», немецкие банки говорят: экономике нужен программируемый цифровой евро / Андреас Краутшайд, Тобиас Теннер, Зигфрид Утциг

Как заставить макропруденциальную политику работать: пример на голландском рынке жилья / Пол Хильберс, Марко ван Хенгель

Центральный банк в сложные времена / Клаудио Борио

Десять лет Уши после Lehman, финансовая система безопаснее? / Денис Бо

Инфляция в еврозоне умерла. Да здравствует (правильная) инфляция / Сильвен Бройер

Реформирование пакта о стабильности и росте: стремление к устойчивости и простор для маневра / Карстен Вендорф

На пути к европейской структуре управления криптоактивами / Джейсон Грант Аллен, Роза Мария Ластра

Повышение роли центральных банков как держателей суверенного долга: последствия для базы инвесторов / Алвизе Леннх, Бернхард Бартельс, Тибо Вассе

Весы — взгляд из Европы / Хайке Май

Работа с неработающими кредитами в Европе / Питер Грасманн, Маркус Аспегрен , Николас Виллемс

Поведенческие реакции Бэнкса на Базель III: в основном так, как задумано / Стефан В.Schmitz

Как справиться со следующим спадом: от нетрадиционной денежно-кредитной политики к беспрецедентной координации политики / Эльга Барч, Жан Бойвин, Стэнли Фишер, Филипп Хильдебранд

О криптоактивах / Андрей Кириленко

Небанковские организации в ЕС: обеспечение плавного перехода в Союз рынков капитала / Фатима Пирес

Как улучшить антикризисное управление в банковском союзе: европейский FDIC? / Фернандо Рестой

Цифровая валюта центрального банка: институциональные проблемы / Вим Бунстра

Интеграция и конвергенция в ЕВС: сложная динамика / Бруно Кабрильяк

Глобальная роль евро: прошлое, настоящее и будущее / Арно Мель

Максимум ЕВС: вызовы и возможности для структурных реформ / Луис де Мелло

Усиленная фискальная база ЕС: фискальная дисциплина против экономической стабилизации / Бернхард Гроссманн, Готфрид Хабер

Согласование распределения рисков с рыночной дисциплиной: конструктивный подход к реформе зоны евро / Изабель Schnabel

Контроль CBDC посредством многоуровневого вознаграждения / Ульрих Биндсейл

Избегание ловушки: светская стагнация, денежно-кредитная политика и финансовая хрупкость / Мартин Вольф

Европейский экономический и валютный союз: из прошлого в будущее / Жан-Клод Трише

Убеждения и портфолио: новые измерения и факты / Стефано Джильо, Мэтт eo Maggiori, Johannes Stroebel, Stephen Utkus

Как заставить капитализм работать для всех? / Анита Ангеловска Бежоска

Ограничение или отмена наличных денег: эффективный инструмент устранения теневой экономики, коррупции и терроризма? / Фридрих Шнайдер

Центральные банки все еще создают деньги / Даниэль Дайану

Снижение фискальных рисков финансового сектора / Людгер Шукнехт

Диверсификация кредитного портфеля в зоне евро, требования к капиталу и Европейский банковский союз / Эса Йокивуолле, Матти Вирен

Сложность регулирования и стремление к надежному регулированию / Прасанна Гай, Малкольм Кемп, Антонио Санчес Серрано, Изабель Шнабель

Весы: новый конкурент среди международных валют? / Beat Weber

Основные выводы исследования долгосрочного воздействия Brexit на экономику Великобритании и ЕС / Патрик Бишари

Глобальное экономическое управление на перепутье / Карло Монтичелли

Переосмысление регулирования капитала: аргументы в пользу пруденциального регулирования дивидендов Целевой показатель в зоне евро / Мануэль Муньос

Двусторонние торговые балансы в фокусе / Флоренс Жаумотте

Подход к управлению рисками при управлении активами с помощью продуктов и мероприятий / Барбара Новик

Финансовые аспекты Brexit / Thomas Url

Центральные банки слишком рискованны Отвращение в качестве инвесторов / Массимилиано Кастелли, Стефан Герлах

Мысли о третьем референдуме в ЕС: отменить статью 50 ИЛИ выйти с соглашением / Грэм Бишоп

Китайские иностранные инвестиции: опасная навязчивая идея или новая норма? Будьте готовы ко второму! / Питер Хавлик

Будущее финансовой стабильности: поддержание эффективности при снижении сложности / Андреас Иттнер

Будущее торговли услугами Великобритании после Брексита: вряд ли будет светлым / Ольга Пиндюк

Денежно-кредитная и финансовая стабильность: последствия для пруденциального регулирования надзор / Эд Сибли

Анализ экономики BREXIT и мировой торговли / Дэвид Т. Ллевеллин

Переосмысление компромиссов для денежно-кредитной политики в эпоху глобализации / Энрике Мартинес-Гарсия

Влияние Brexit на экономический рост и государственные финансы / Иэн Бегг

Посткризисная кривая Филлипса и ее последствия для политики: кумулятивные разрыв в заработной плате имеет значение для инфляции / Liviu Voinea

Как оценить адекватность требований к капиталу на основе внутренних моделей? / Susanne Roehrig

Что такое «теория современных денег» (MMT)? / Beat Weber

Будущее денег и платежей / Агустин Карстенс

A New Horizon / Марк Карни

Зона евро: не отступая от неопределенностей / Франсуа Вильруа де Галхау

Зона евро: создание более сильной экономической экосистемы / Кристин Лагард

Рыночная сила: сложная реальность / Питер Прет

Помимо добровольного раскрытия информации: почему для решения проблемы изменения климата необходим рыночный подход к финансовому регулированию / Джош Райан-Коллинз

Финансовые правила / Витор Гаспар, Дэвид Амаглобели

Новые рубежи в дебатах о евро в Исландии / Торстейн Торгейрссон

Эффекты устранения посредничества и повторного посредничества CSPP / Оскар Арсе, Рикардо Химено, Серджио Дебо Майордомо

Создание цифровой среды, благоприятствующей инновациям и инновациям , Тим Бендинг, Кристоф Вайс, Филипп-Бастиан Бручер

Что ждет еврозону е? Оценка программ помощи Греции: стал ли ЕС мудрее? / Яннис Стоурнарас

Европе нужны реформы для инклюзивного роста. Согласны ли европейцы? / Пьер Карло Падоан

Крупные технологии в финансах и новые вызовы для государственной политики / Агустин Карстенс

Итоговые издержки глобального финансового кризиса: переоценка через десять лет / Дэвид Тернер, Патрис Олливуд

Денежно-кредитная политика за пределами нормализации / Мария Демертзис

Африке нужны инвестиции, выходящие за пределы возможностей роста / Оливье де Бойссон, Клеман Жилле

Бизнес-модели в пруденциальной политике / Изабель Вайллант, Марина Чернов

Банковские бизнес-модели: время действовать / Руди Вандер Веннет

Тенденции и циклы в финансовой сфере Посредничество / Филип Р.Lane

Regtech встречает финансовый надзор: как анализ климатических сценариев, проводимый надзорными органами, открывает новую парадигму регулирования / Якоб Тома

Глобальные финансовые уязвимости: готовьтесь к ухабистой дороге / Клаудио Борио

Призыв к смене парадигмы в финансовых решениях -работа в эпоху изменения климата и разрушительных технологий / Анжела Кеппл, Сигрид Стагл

Финансовый союз для зоны евро / Пол М. Томсен

Зеленый поддерживающий фактор — правильная политика? / Якоб Данкерт, Ларс ван Доорн, Хенк Ян Рейндерс, Олаф Слейпен

Сохранение регулятивной определенности: обзор требований к капиталу страховщиков / Габриэль Бернардино

Центральные банки должны отражать климатические риски в операциях денежно-кредитной политики / Пьер Моннин

Наличные деньги 21 века : Центробанк, технологические инновации и цифровые валюты / Фабио Панетта

Финансирование и сертификация зеленых облигаций / Торстен Элерс, Фрэнк Пакер

Будущее балансов центральных банков и их потенциальное использование в качестве макропруденциального инструмента / Пол Фишер

Твердая общая площадка для EMU / Jeroen Dijsselbloem

Temporary Eurobill Fund (TEF): 30 часто задаваемых вопросов / Graham Bishop

Укрепление архитектуры зоны евро: предложение по фиолетовым облигациям / Лоренцо Бини Смаги, Микала Маркуссен

Современные финансовые репрессии в зоне евро кризис: сделать высокий государственный долг приемлемым? / Ад ван Рит

Популизм и независимость центрального банка / Донато Маскиандаро, Франческо Пассарелли

Подотчетность центрального банка и судебный контроль / Чарльз Гудхарт, Роза Ластра

Возможности и проблемы банковского регулирования и надзора в цифровую эпоху / Хосе Мануэль Гонсалес- Páramo

В зоне евро важна дисциплина, но не менее важно разделение рисков / Даниэль Дайану

Предпочтения парламентариев Франции и Германии в отношении реформы Европейского валютного союза / Себастьян Блесс, Пьер К. Бойер, Фридрих Хайнеманн, Экхард Янеба, Анасуя Радж

Условия кредитования и корпоративные инвестиции в Европе / Лоран Маурин, Розалия Пал, Филипп-Бастиан Бручер

Еврозона Количественное смягчение: большие объемы, небольшой эффект? / Daniel Gros

Сопоставимость базельских весов рисков в банковском секторе ЕС / Zsofia Döme, Stefan Kerbl

The New Silk Road: Implications for Europe / Stephan Barisitz, Alice Radzyner

Справедливость и поддержка реформ: уроки переходного периода Экономика / Сергей Гуриев

Случайное значение текущего счета в эпоху глобального избытка сбережений / Джеспер Берг, Штеффен Линд

Углубление экономического и валютного союза: приоритеты ЕС к 2025 году и далее / Марко Бути

Разделение рисков в EMU: ключевые выводы из обзора литературы / Демосфен Иоанну, Дэвид Шефер

Последние события в китайском теневом банкинге / Майкл Чуи, Кристиан Аппер

Есть ли возврат наличных? Оценка недавнего увеличения спроса на наличные деньги / Клеменс Джобст, Хельмут Стикс

Есть ли риск резкого отката в долгосрочной доходности? / Хён Сон Шин

Играешь по правилам или руководствуешься игрой? — Как бороться с регуляторным арбитражем / Даниэль Нуи

Международные финансовые кризисы: новое понимание, новые данные / Хайме Каруана

Технологические изменения и будущее наличных денег / Франсуа Р. Velde

Банки или платформы: цифровое будущее / Патрисия Джексон

Политическая экономия центрального банка в цифровую эпоху / сэр Пол Такер

(Нет) обеспокоен новой формой международных потоков капитала / Матье Бюссьер, Джулия Шмидт, Наташа Валла

Завершение архитектуры евро / Лоренцо Бини Смаги

Залоги: вопросы достоверности и распространения / Клас Вильборг

Два неспокойных века: уроки денежно-кредитной политики Австрии, 1816-2016 / Эрнест Гнан, Клеменс Джобст

Голуби, ястребы и голуби: формирование поведенческой денежно-кредитной политики / Донато Маскиандаро

Десять мифов в дебатах о Брексите / Дэвид Т.Ллевеллин

Банковская тайна в офшорных центрах, потоки капитала и занесение в черный список: для танго нужны двое / Донато Маскиандаро

Некоторые кажущиеся парадоксы или интересные моменты российской экономики и банковского сектора / Стефан Баризиц

Гендерное разнообразие и денежно-кредитная политика / Донато Маскиандаро, Паола Профета, Давиде Ромелли

Деньги без будущего? Будущее без денег? Более широкий взгляд / Кристиан Бир, Урс В. Бирчлер, Эрнест Гнан

Модильяни – Миллер, Базель 3 и CRD 4 / Мортен Баллинг

Что такое деньги и кто это говорит? / Питер Р.Фишер

Исторический конвертер валют | OANDA

Особенности и функции

Исторический конвертер валют — это простой способ получить доступ к историческим обменным курсам за 31 год для более 200 валют, металлов и криптовалют. OANDA Rates® охватывает 38 000 валютных пар FX и легко загружается в готовый для Excel файл в формате CSV.

Этот инструмент идеально подходит для аудиторов, бухгалтеров, налоговых специалистов и всех, кому нужны точные и достоверные данные о валютных операциях для выборочной проверки, анализа и отчетности.Валютные данные могут отображаться в виде графика или таблицы с одновременным отображением до 10 валют.

Наш исторический конвертер валют — это простое в использовании облачное решение, не требующее установки и доступное из любого места.

OANDA Rates® рассчитываются ежедневно (с понедельника по пятницу) и представляют собой предыдущий 24-часовой период с привязкой к полночи по всемирному координированному времени (20:00 по восточному времени). Ставки Bid, Ask и Midpoint за день публикуются и доступны не позднее 22:00 по восточному времени.

Как получить исторические данные по FX

  1. Выберите базовую валюту и валюту (или валюты), которые вы хотите конвертировать.
  2. Выберите временные рамки (ежедневно, еженедельно, ежемесячно, ежеквартально, ежегодно или индивидуально), источник ставки (курсы OANDA Rates® или 40+ обменных курсов Центрального банка) и цену (бид, средняя или аск).
  3. Загрузите исторические данные в формат CSV для удобного использования в Excel или Google Таблицах.

Советы и хитрости

  1. Обменные курсы Центрального банка доступны с планом Pro.
    2. Планы
  2. Enterprise также доступны со скидкой. Вся ваша команда может получить доступ к золотому стандарту по историческим обменным курсам!
  3. Это облачное приложение не требует установки и может быть доступно из любого места.
  4. Автоматизируйте конвертацию обменных курсов с помощью API обменных курсов. Импортируйте курсы валют прямо в вашу ERP или TMS!
  • * Валюты, отмеченные звездочкой (*), устарели или больше не доступны по текущим курсам.

За ростом и падением рупии

За исключением человека, живущего в пещере на неизведанном острове, все используют деньги.Магазины принимают банкноты и монеты, но также принимают кредитные карты. Деньги по кредитной карте?

Деньги — это стоимость товара, листа бумаги, монеты или электронных данных (например, онлайн-банкинг и кредитные карты). Это могут быть товарные деньги, представительские деньги, бумажные деньги и деньги коммерческих банков. Золотые монеты, какао-бобы, крупный рогатый скот или все, что имеет собственную ценность и используется в качестве средства обмена, является товарными деньгами. Использование товарных денег аналогично бартеру, за исключением того, что используемый товар широко распространен и с ним легко обращаться.

Репрезентативные деньги — это монеты и банкноты, которые можно обменять на определенное количество драгоценных металлов или других товаров. В отличие от этого, стоимость бумажных денег устанавливается правительством, что делает отказ в платежах, совершенных с помощью уведомленного законного платежного средства в виде денежных знаков и монет, незаконным.

Такие инструменты, как чеки, тратты до востребования и банковские тратты, являются деньгами коммерческих банков. Они существуют в виде записей в бухгалтерских книгах финансовых посредников и могут использоваться для оплаты товаров и услуг.

МЕНЯЮЩИЙСЯ ЛИЦ

Деньги не являются органическим существом, но их ценность постоянно меняется вместе с обществом и его экономическими условиями. Одна рупия в 1947 году — это не то же самое, что одна рупия сегодня, как с точки зрения внешнего вида, так и с точки зрения покупательной способности.

Стоимость валюты страны зависит от ее экономических условий и политики.

Стоимость валюты зависит от факторов, влияющих на экономику, таких как торговля, инфляция, занятость, процентные ставки, темпы роста и геополитические условия.

Прамит Брамбхатт

Генеральный директор, Альпари Индия
«Стоимость валюты зависит от факторов, влияющих на экономику, таких как импорт и экспорт, инфляция, занятость, процентные ставки, темпы роста, торговый дефицит, показатели фондовых рынков, обмен валюты. резервы, макроэкономическая политика, приток иностранных инвестиций, банковский капитал, цены на сырьевые товары и геополитические условия », — говорит Прамит Брахмбхатт, главный исполнительный директор Alpari Financial Services (Индия), брокерской компании по обмену валют.

Уровни доходов влияют на валюты через потребительские расходы. Когда доходы увеличиваются, люди тратят больше. Повышенный спрос на импортные товары увеличивает спрос на иностранную валюту и, таким образом, ослабляет местную валюту.

Денежная масса

Количество валюты в обращении


{mosimage}
Включает всю валюту в экономике, а также деньги на сберегательных и текущих счетах в банках (депозиты до востребования).

{mosimage}
Включает деньги на сберегательных счетах почтовых отделений вместе с M1. Сюда не входят деньги на срочных вкладах в почтовых отделениях и Национальные сберегательные сертификаты.

{mosimage}
Включает денежную массу M2 плюс срочные вклады (или срочные вклады) в банках. Он используется как обычная мера денежной массы.

{mosimage}
Включает денежную массу M3, а также другие депозиты почтовых отделений. Национальные сберегательные сертификаты также не включены в M4.

Платежный баланс, который включает торговый баланс (чистый приток / отток денег) и движение капитала, также влияет на стоимость валюты страны.

«Страна, которая продает на зарубежных рынках больше товаров и услуг, чем покупает у них, имеет положительное сальдо торгового баланса. Это означает, что в страну поступает больше иностранной валюты, чем оплачивается за импорт. Это укрепляет местную валюту», — говорит Кишор Нарне. руководитель отдела товарных и валютных исследований брокерской компании Anand Rathi Commodities.

Еще одним фактором является разница в процентных ставках между странами. Давайте рассмотрим недавний шаг RBI по дерегулированию процентных ставок по сберегательным и фиксированным депозитам индийцев-нерезидентов (NRI).Этот шаг был частью серии шагов по предотвращению падения рупии. Позволяя банкам повышать ставки на счетах в рупиях NRI и приводить их в соответствие с внутренними ставками по срочным депозитам, RBI ожидает притока средств от NRI, что вызовет рост спроса на рупии и повышение стоимости местной валюты.

RBI управляет стоимостью рупии с помощью нескольких инструментов, которые включают в себя контроль ее предложения на рынке и, таким образом, делают ее дешевой или дорогой.

«Некоторые способы, с помощью которых RBI контролирует движение рупии, — это изменение процентных ставок, смягчение или ужесточение правил для денежных потоков, корректировка соотношения денежных резервов (доля денежных средств, которую банки должны удерживать в центральном банке) и продажа или покупка долларов на открытом рынке », — говорит Брамбхатт из Альпари.

RBI также устанавливает нормативный коэффициент ликвидности, то есть долю денежных средств, которые банки должны инвестировать в государственные облигации, и ставку репо, по которой он предоставляет кредиты банкам.

В то время как повышение процентных ставок делает валюту дорогой, изменения в кассовых резервах и нормативных коэффициентах ликвидности увеличивают или уменьшают количество доступных денег, влияя на их стоимость.

ИНФЛЯЦИОННОЕ ДАВЛЕНИЕ

Каждое поколение жалуется на рост цен. Цены растут, когда товаров и услуг не хватает или денег слишком много.Если цены растут, это означает, что стоимость валюты упала и ее покупательная способность упала.

Допустим, центральный банк страны увеличивает денежный поток в экономике на 4 процента, в то время как экономический рост составляет 3 процента. Разница вызывает инфляцию. Если рост денежной массы составит 10 процентов, инфляция резко возрастет из-за несоответствия между экономическим ростом и денежной массой. В таком сценарии выплаты по ссуде будут менее обременительными, если процентные ставки будут фиксированными, поскольку вы заплатите ту же сумму, но с более низкой оценкой.

Падение покупательной способности из-за инфляции снижает потребление, что отрицательно сказывается на промышленности. Импорт также становится дороже. Экспортеры, конечно, больше зарабатывают в местной валюте.

Однако, если увеличение денежной массы отстает от экономического роста, экономика столкнется с дефляцией или отрицательной инфляцией. Покупательная способность денег возрастет, когда экономика войдет в дефляционное состояние. Если вы думаете, что дефляция поможет вам потреблять больше и больше наслаждаться жизнью, вы ошибаетесь.

Если падение цен на товары не вызвано повышением эффективности производства, у вас будет меньше денег, чтобы тратить.Если вам нужно погасить ссуду с фиксированной процентной ставкой, ваш долг будет иметь более высокую оценку. Доходность от инвестиций с фиксированным доходом, сделанных до наступления дефляции, конечно, вырастет в цене.

MINTING MONEY

Мир фантазий, где деревья украшены банкнотами и приносят монеты вместо фруктов, может показаться воплощением мечты. Экономисты станут посланниками дьявола в этом мире, когда они сообщат новость о том, что ваши деньги ничем не хуже сухих листьев.

Если вы ищете машину, которая может печатать деньги, просто познакомьтесь с кем-нибудь, у кого она действительно есть, — с правительством.Деньги печатают правительства, но они не могут напечатать все деньги, которые им нужны. Когда правительство печатает деньги для удовлетворения своих потребностей, а экономика не растет такими же темпами, результат может быть катастрофическим. Зимбабве — недавний пример.

Истинное значение

Соотношение между стоимостью валюты, ее предложением и экономическим ростом


{mosimage}
Предположим, что у фермера есть резервуар, в котором он хранит воду для орошения. Он решает добавить еще одно поле и строит еще один резервуар, который соединяет с существующим. Однако увеличения количества собираемой воды не происходит. В конце сезона дождей у ​​него есть два поля, но вода только для одного поля.

{mosimage}
Теперь рассмотрим ситуацию, когда он знает, что в следующем сезоне количество осадков увеличится вдвое. Он решает добавить еще один танк. По окончании дождей в обоих резервуарах есть вода. Если резервуар для воды — это валюта, хранимая вода — это покупательная способность.

{mosimage}
Увеличение количества осадков похоже на рост экономики. Простое увеличение количества резервуаров (печатная валюта) не увеличивает орошающую способность (покупательную способность). Необходимо убедиться, что резервуары (валюты) получают достаточно дождевой воды (экономический рост).

После земельных реформ 1990-х годов в свободном Зимбабве сельскохозяйственное производство, а также обрабатывающая промышленность резко упали. Однако правительство продолжало печатать деньги на свои расходы.Зимбабвийцы начали терять веру в местную валюту. Когда инфляция резко возросла, зимбабвийские доллары были напечатаны достоинством до 100 триллионов. После того, как валюта обесценилась, люди начали использовать доллары США. В апреле 2009 года страна приостановила курс валюты и перешла на доллар США.

В прошлом правительства обеспечивали свои валюты золотыми резервами или иностранной валютой, такой как доллар США, которую можно было конвертировать в золото по запросу. От валютной системы золотого стандарта отказались, поскольку золота не хватало для выпуска денег, а стоимость валюты колебалась в зависимости от спроса и предложения на золото.

В современной экономике правительства печатают деньги на основе своей оценки будущего экономического роста и спроса. Покупательная способность валюты остается постоянной, если увеличение денежной массы равно увеличению валового внутреннего продукта, а другие факторы, влияющие на валюту, остаются неизменными.

ФОРЕКС СПРОС

Хотя международная торговля и перемещение людей быстро растут, не существует валюты, которая была бы приемлема во всем мире.Собираетесь ли вы учиться в США или летите на каникулы в Рио, вам придется оплачивать услуги и товары в валюте, принятой в стране. Даже при совершении покупок в Интернете в магазинах, принадлежащих иностранным компаниям, вы должны платить в иностранной валюте.

Обменный курс для конвертации валют зависит от рыночного сценария и обменного курса, которого придерживаются страны. Плавающие обменные курсы или гибкие обменные курсы определяются рыночными силами без активного вмешательства центральных правительств.Например, из-за большого импорта предложение рупии может увеличиться, а ее стоимость упасть. Напротив, когда экспорт увеличивается, а приток долларов высок, рупия укрепляется.

Ранее в большинстве стран были фиксированные обменные курсы. Большинство стран отказались от этой системы из-за риска девальвации валют из-за активного государственного вмешательства. В настоящее время большинство стран принимают смешанную систему обменных курсов, при которой центральные банки вмешиваются в рынок, покупая или продавая различные валюты, чтобы контролировать движение своих собственных валют.

Не все проигрывают при слабой валюте. Например, экспортеры из 17 стран еврозоны извлекают выгоду из слабой местной валюты. Иногда страны используют различные способы поддержания заниженной стоимости своей валюты для стимулирования экспорта. Китайский юань — одна из таких валют, которая, по мнению некоторых экономистов, недооценена.

ЗА ПАДЕНИЕМ

Теперь, когда мы знаем факторы, определяющие стоимость валюты, как в настоящее время находится рупия на вашем банковском счете и кошельке? Последние несколько месяцев, с августа, рупия слабеет по отношению к доллару.

«Недавнее падение рупии произошло в основном из-за условий в зоне евро, обвала фондовых рынков, падения притока иностранных инвестиций и укрепления доллара», — говорит Брамбхатт из Альпари.

«Рост бюджетного дефицита и неукротимая инфляция стали причиной падения рупии. Поскольку Индия имеет большой дефицит текущего счета, ей необходим постоянный приток долларов, которого не было. Высокие цены на нефть увеличили расходы на импорт и привели к дальнейшему увеличение дефицита текущего счета, которое ускорило падение рупии », — говорит Нарн из Ананда Рати.

«Решение правительства разрешить иностранным инвесторам напрямую инвестировать в индийский капитал может принести некоторый поток капитала и оказать положительное влияние на экономику и рупию», — добавляет Нарн.

Курс рупии несколько восстановился в январе, но опасность все еще существует. Если вам понадобится иностранная валюта в будущем, например, для оплаты обучения вашей дочери, обучающейся в США, или летних каникул в Ирландии, спланируйте прямо сейчас и застрахуйте свой риск с помощью валютных фьючерсов.Прежде чем принимать следующее инвестиционное решение, изучите основы движения валют и их вероятное влияние.

Цифры на воздушном шаре (ниже) являются самыми высокими дневными темпами инфляции в новейшей истории. При 100% дневной инфляции цены удваиваются за 24 часа.
Источник: Cato Institute

Обменные курсы для долларов США

1 Обменные курсы иногда значительно колеблются, и вы признаете и принимаете все риски, которые могут возникнуть в результате таких колебаний.Если мы назначаем обменный курс для вашей валютной операции, этот обменный курс будет определяться нами по нашему собственному усмотрению на основе таких факторов, которые мы сочтем соответствующими, включая, помимо прочего, рыночные условия, обменные курсы, взимаемые другими сторонами, наш желаемый курс доходности, рыночного риска, кредитного риска и других рыночных, экономических и деловых факторов и может быть изменен в любое время без предварительного уведомления. Вы признаете, что обменные курсы для розничных и коммерческих транзакций, а также для транзакций, совершаемых в нерабочее время и в выходные дни, отличаются от обменных курсов для крупных межбанковских транзакций, совершаемых в течение рабочего дня, о чем может быть сообщено в The Wall Street Journal. или где-нибудь еще.Курсы обмена, предлагаемые другими дилерами или указанные в других источниках нами или другими дилерами (включая онлайн-источники), могут отличаться от наших курсов обмена. Предлагаемый вам обменный курс может отличаться от курса, уплачиваемого нами для приобретения базовой валюты, и, вероятно, уступать ему.

Мы предоставляем комплексные цены для обменных курсов. Предоставленная цена может включать прибыль, комиссионные, затраты, сборы или другие надбавки, которые мы определяем по нашему собственному усмотрению. Уровень комиссии или наценки может отличаться для каждого клиента и может отличаться для одного и того же клиента в зависимости от метода или места, используемого для выполнения транзакции

В связи с нашей маркетинговой и другой деятельностью мы можем участвовать в хеджировании, включая предварительное хеджирование для снижения нашего риска, облегчения транзакций с клиентами и хеджирования любых связанных рисков.Такие действия могут включать торговлю перед исполнением ордера. Эти транзакции должны быть разумными с учетом рисков, связанных с потенциальной транзакцией с вами. Эти транзакции могут повлиять на цену базовой валюты и, следовательно, на ваши затраты или доходы. Вы признаете, что мы не несем ответственности за такое возможное изменение цен. Когда наша деятельность по предварительному хеджированию и хеджированию будет завершена по ценам, превышающим согласованную цену исполнения или контрольную цену, мы сохраним положительную разницу в качестве прибыли в связи со сделками.Вы не будете заинтересованы в прибыли.

Мы также можем открывать собственные позиции в определенных валютах. Вы должны исходить из того, что у нас есть экономический стимул быть контрагентом по любой сделке с вами. Опять же, вы не заинтересованы в какой-либо прибыли, связанной с этой деятельностью, и эта прибыль предназначена исключительно для нашего счета.

Вы подтверждаете, что стороны этих обменных операций участвовали в переговорах между независимыми сторонами. Вы являетесь клиентом, и эти транзакции не устанавливают отношений принципала / агента или каких-либо других отношений, которые могут создать для нас повышенные обязанности.

Мы не несем ответственности за наши обменные курсы. Мы отказываемся от любой ответственности за наши обменные курсы, включая, помимо прочего, прямые, косвенные или косвенные убытки, а также любую ответственность, если наши обменные курсы отличаются от курсов, предлагаемых или заявленных третьими сторонами, или предлагаемых нами в другое время, в в другом месте, для другой суммы транзакции или с использованием другого платежного средства (включая, помимо прочего, банкноты, чеки, электронные переводы и т. д.).

COVID-19 и глобальные потоки капитала

Вспышка COVID-19, помимо драматических последствий для здоровья людей во всем мире, вызвала серьезные экономические и финансовые последствия: теперь ожидается, что ВВП сократится на 6% во всем мире в 20201; торговля может упасть на 12–32% в этом году2; Ожидается, что потоки ПИИ сократятся примерно на 40% 3; фондовые рынки сначала испытали резкую распродажу, а затем несколько восстановились в последние недели, а финансовые условия существенно ужесточились. 4 Эти события, в свою очередь, существенно влияют на глобальные потоки капитала и внешние позиции стран.5

Один глобальный шок … множество различных воздействий

Резкое обесценивание валюты для развивающихся рынков и экспортеров энергии …

Кризис COVID-19 и крутая нефть снижение цен привело к резким колебаниям на валютных рынках. Поскольку вспышка COVID-19 переросла в беспрецедентный глобальный кризис, сопровождаемый резким падением цен на нефть, обменные курсы ключевых стран с формирующимся рынком (EME) существенно упали, особенно курсы бразильского реала (BRL), мексиканского песо (MXN), Российский рубль (RUB), южноафриканский рэнд (ZAR), а затем индонезийская рупия (IDR) и турецкая лира (TRY) (Рисунок 1).Обесценение валюты ускорилось в период с конца февраля до середины / конца марта 2020 года. Валюты стран с развитой экономикой (AE) в целом укрепились за этот период, особенно доллар США, японская йена, евро и швейцарский франк (Рисунок 2). После заметного падения в первой половине марта канадский и австралийский доллар восстановились6.

С апреля 2020 года наиболее сильно пострадавшие валюты начали восстанавливаться. Это особенно касается IDR и RUB, в то время как ZAR и MXN стабилизировались.Этот отскок и неоднородность реакции различных валют развивающихся рынков могут отражать различные события, в том числе первоначально расширение Федеральной резервной системой США своп-линий, которое было согласовано с другими центральными банками G7 и Швейцарским национальным банком в марте7, и открытие репо (см. раздел ниже), а также соглашение, объявленное странами ОПЕК + в начале апреля 2020 года.

Рисунок 1. Валютные курсы — отдельные страны с формирующимся рынком, январь-май 2020 года

Примечание: номинальный эффективный обменный курс ( широкий индекс), обновленный 15 января 2020 г. = 100.Повышение указывает на повышение курса валюты экономики по отношению к широкой корзине валют.

Источник: BIS, расчеты ОЭСР.

Рисунок 2. Валютные курсы — отдельные страны с развитой экономикой, январь-май 2020 года

Примечание: номинальный эффективный обменный курс (широкий индекс), пересмотренный на 15 января 2020 года = 100. Повышение указывает на повышение курса валюты экономики по отношению к широкой корзине валют.

Источник: BIS, расчеты ОЭСР.

… и замораживание портфельных потоков…

Портфельные инвестиции, обычно изменчивый класс активов, быстро отреагировали на шок, который пандемия нанесла мировой экономике .Страны, вошедшие в кризис с более слабыми позициями, уже испытали массовый отток портфельных инвестиций. Это повторяет знакомую схему, когда международные инвесторы переводят капитал домой или инвестируют в более безопасные активы в периоды неопределенности.

Что кажется исключительным в динамике движения капитала во время кризиса COVID-19, так это масштаб и скорость оттока . По оценке Ежедневного отслеживания потоков Института международных финансов (IIF), в период с середины января по середину мая 2020 года из развивающихся стран было получено около 103 миллиардов долларов США, при этом сначала резко упал приток капитала, а затем потоки долга. Эта внезапная остановка потоков капитала была быстрее и острее, чем наблюдалась во время аналогичных событий в последние годы, в том числе во время глобального финансового кризиса 2008 года, истерики сужения в 2013 году, когда ФРС объявила о постепенном выходе из своей программы количественного смягчения, и китайской политики 2015 года. распродажа на фондовом рынке (Рисунок 3).

Более полную картину динамики портфельных потоков дают предварительные данные платежного баланса за первый квартал 2020 года, которые показывают существенное падение потоков портфелей нерезидентов в ЕМЕ, как заемных, так и собственных средств, и большей части поразительно в Бразилии (рис. 4, левая ось).В то время как приток в AE в целом увеличился в феврале, Япония и США также испытали значительное сокращение притока портфельного долга в марте (Рисунок 4, правая ось). Приток портфеля в Италию снизился более чем на 60 миллиардов долларов США в марте, в отличие от Франции и Германии, которые зарегистрировали значительный приток долга (Рисунок 4, левая ось). Инвесторы-резиденты в некоторых случаях усугубляли падение потоков нерезидентов, вкладывая больше средств за границу (Турция, Япония), в то время как в других случаях они сокращали иностранные инвестиции, репатриируя средства обратно домой (Канада, США).

Рисунок 3. Потоки портфеля в ЕМЕ сегодня по сравнению с прошлыми эпизодами (млрд долл. США)

Примечание: Совокупные потоки портфеля нерезидентов в ЕМЕ с даты начала события (t для GFC = 9/8/2008; для TT = 5/17 / 2013; для Китая распродажа = 26.07.2015; для COVID = 21.01.2020)

EME = Развивающаяся рыночная экономика

Источник: Джонатан Фортун, Ежедневный трекер движения капитала. © 2020 Институт международных финансов, Inc. Все права защищены.

Рисунок 4. Потоки портфеля нерезидентов в отдельных странах с развивающейся и развивающейся экономикой — февраль / март 2020 г. (млрд долл. США)

Примечание: чистое принятие обязательств по портфелю.Отрицательные значения указывают на чистую продажу активов нерезидентами. Сумма данных за февраль и март. Данные по долгу портфеля MX недоступны. Страны, отмеченные знаком *: данные доступны только за февраль.

EME = Развивающаяся рыночная экономика. AE = Развитая экономика

Источник: Сборник ОЭСР из национальных источников.

Более высокая частота данных указывает на восстановление портфельных потоков с апреля года. Согласно Глобальному навигатору Emerging Portfolio Fund Research (EPFR), который отслеживает операции паевых инвестиционных фондов, фонды облигаций AE начали фиксировать значительный положительный приток в конце апреля.Однако в конце мая фонды акций развивающихся стран все еще испытывали отток средств, поэтому с начала кризиса был зафиксирован отток средств в течение 15 недель подряд. Однако они происходили гораздо медленнее, чем в марте, а в отношении облигаций фонды развивающихся стран стабилизировались в апреле и мае.

Шок не был одинаковым для разных стран . Что касается капитала, фонды Бразилии, Индии, Кореи, Малайзии, Филиппин, Турции и Южной Африки пострадали больше, чем Китай, Мексика и некоторые другие экспортеры нефти после соглашения ОПЕК +.Фонды AE в целом сопротивлялись глобальной распродаже: в США, Японии и Европе начался рекордный приток средств уже в марте. В Европе возник разделение на север (приток) / юг (отток). Что касается облигаций, фонды Кореи, Турции и Южной Африки начали восстанавливаться в конце апреля и мае, тогда как в Таиланде и Южной Африке был зафиксирован значительный отток средств.

… Влияние на условия внешнего финансирования для компаний с формирующимся рынком

Параллельно глобальные условия финансирования значительно ужесточились, особенно на мировых рынках финансирования в долларах США. Существенное увеличение стоимости долларового финансирования хорошо отражено в недавних изменениях в «основе валютного свопа», т. Е. Разнице между процентной ставкой для доллара США на денежном рынке и подразумеваемой процентной ставкой для доллара США на валютном рынке (FX ) рынок свопов, который расширился для большинства валют. С начала апреля давление на финансирование в долларах США значительно снизилось, отчасти благодаря введению своповых линий ФРС.

Эти изменения, касающиеся долларового финансирования и более широкое ужесточение условий финансирования, имеют важные последствия для корпоративного сектора. Резкий разворот ожидаемых прибылей и прибылей компаний, вызванный кризисом COVID-19, произошел после нескольких лет накопления корпоративного долга и увеличения левериджа, вызванного исторически низкими затратами по займам и различными (включая налоговые) льготами, в которых заемный капитал предпочтительнее собственного капитала. Кроме того, значительная часть этого увеличения долга приняла рискованные формы8. Высокая задолженность создает серьезные уязвимости, поскольку краткосрочные трудности с обслуживанием долга — проблема ликвидности — со временем превратятся в проблему платежеспособности по мере того, как более длительная бизнес-деятельность будет нарушена.9

Корпорации сталкиваются с дополнительными рисками в связи со значительным обесцениванием валюты . В последние годы корпорации EME все чаще могут выпускать облигации в своей местной валюте, при этом выпуск в иностранной валюте в настоящее время составляет лишь 18% от общего объема выпуска10. С другой стороны, доля иностранного владения увеличилась. Падение курса валюты по отношению к доллару США увеличит расходы на обслуживание долга для эмитентов валютных облигаций, что, вероятно, усугубит проблемы с ликвидностью. Эмитенты облигаций в местной валюте также не могут избежать потрясения.Снижение курса валют EME ужесточает ограничения риска инвесторов AE и может спровоцировать продажи и выход11. Это проявляется в продолжающейся внезапной остановке потоков портфеля, описанной выше, что может отражать перераспределение портфеля в контексте падающей доходности активов EME.

Корпорации не похожи друг на друга с точки зрения потребностей в финансировании и уязвимости .12 Различия связаны с типами инструментов (займы или облигации), долей иностранного владения этими инструментами и характером сектора с задолженностью ( банки, небанковские финансовые или корпоративные). Ссуды существенно больше облигаций только в Китае, Индии, России и Турции. У китайских корпораций ограниченный внешний долг13, и большая часть их долга в иностранной валюте, а также долга российских и турецких корпораций приходится на банки-резиденты. Индонезия и Филиппины в значительной степени полагаются на депозиты резидентов в долларах США для финансирования кредитов в иностранной валюте, в то время как индийские корпорации полагаются на международные банковские кредиты, а турецкие банки, как правило, берут займы за рубежом для финансирования внутренних кредитов в иностранной валюте. В Мексике и Турции долг в иностранной валюте в основном привлекался нефинансовыми корпорациями (НФК).Небанковские финансовые учреждения, как правило, меньше полагались на заимствования в иностранной валюте, за исключением Малайзии, где они держали значительную долю долга в иностранной валюте.

Внезапные остановки и ответные меры политики: некоторые уроки из недавней истории

Макроэкономические и финансовые последствия вспышки COVID -19 в значительной степени следуют динамике, которая была объектом большого количества исследований. Шок, вызванный COVID-19, отличается от прошлых эпизодов волатильности потоков капитала из-за своего глобального шока как для спроса, так и для предложения и его экзогенного характера, а также своей скоростью и масштабом.Это сдерживает использование исторических событий в качестве руководства для текущей политики. Тем не менее, динамика в целом хорошо изучена: внезапные остановки потоков капитала обычно связаны со снижением глобального аппетита к риску и с косвенными признаками заражения (например, финансовые связи, торговые связи и региональная близость), хотя влияние глобального риска на вероятность внезапных остановок возможно, стали более приглушенными после кризиса 2008 года14. Страны с отрицательными потрясениями роста также с большей вероятностью испытают внезапную остановку потоков капитала.Наконец, поведение резидентов имеет решающее значение для понимания динамики потоков капитала во время кризисов: сокращение чистых потоков часто отражает как замораживание иностранных инвестиций (эпизод «остановки»), так и увеличение резидентского капитала, покидающего страну (эпизод «бегства»). .

Очень большое количество стран испытали внезапные остановки после глобального финансового кризиса, при этом банковские потоки сыграли наиболее важную роль. Однако потоки портфельного капитала и долга привели к ряду остановок в начале 2000-х и примерно в 2015 году (Рисунок 5).Для сравнения, данные платежного баланса подтверждают, что шок COVID-19 был внезапной остановкой портфеля, когда приток средств из банков, по-видимому, в той или иной степени компенсировал падение потоков портфеля.

Рисунок 5. Недавние эпизоды внезапных остановок

Примечание: Количество эпизодов внезапных остановок за квартал. См. Forbes and Warnock (2020) для вычислений внезапных остановок

Источник: Forbes and Warnock (2020), расчеты ОЭСР.

Таблица 1.Ответы финансовой политики на эпизоды остановок и полетов, 2000-2017 гг.

При условии:

Стоп

Рейс

Easing

Ослабление

Плотно

Притоки RBM

74

43

3

2

1

1

1

8

8 9118

98

20

147

20

MPM

53

18

97

97

973

18

973

CBM

12

15

22

14

Страны очень по-разному отреагировали на отток / внезапную остановку ситуации, частично из-за положения страны кризис во многом обусловливает его политическую реакцию:

  • Денежно-кредитная политика — палка о двух концах: ставки смягчения защищают внутренние балансы, где долговая нагрузка уже высока, но может ускорить отток средств.

  • Стерилизованное Валютное вмешательство центральных банков в целом эффективно задерживало обесценивание, давая частному сектору время для раскрутки валютных позиций. Однако его эффективность зависит от первоначального резервного запаса и продолжительности шока.16

  • Макропруденциальная политика и Валютные меры были смягчены в некоторых странах и ужесточены в других, особенно макропруденциальные инструменты во время эпизодов. бегства капитала (таблица 1).Макропруденциальная политика обычно направлена ​​на повышение устойчивости финансовой системы к преодолению потрясений, и лишь несколько инструментов используются противоциклически.

  • Страны, как правило, ослабили контроль за притоком в эпизодах остановок и полетов, чтобы позволить новому иностранному капиталу компенсировать отток. Ослабление контроля над притоком оказалось полезным в замедлении обесценения обменного курса, например в случае Индии в 2013 году. 17

  • Контроль за оттоком капитала редко ужесточался (таблица 1) и обычно используется как крайний инструмент в кризисных обстоятельствах.В 2008 году они оказались успешными в Исландии, что было типичной кризисной ситуацией, но явно не повлияло на отток капитала в Таиланде в 1997 году и Украине в 2008 году.18 В Индии в 2013 году это выглядело контрпродуктивным, усугубляя девальвационное давление19

Текущие меры политики

На этом фоне политики полагались на широкий спектр инструментов политики, чтобы справиться с кризисом COVID-19 и связанными с ним финансовыми потрясениями . До сих пор правительства ослабляли политику повсеместно20 и использовали целый ряд инструментов налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики.В частности, до сих пор они: смягчили денежно-кредитную политику, осуществили покупку активов, увеличили ликвидность в долларах США за счет международных своп-линий, ввели налогово-бюджетные стимулы, предложили кредитные гарантии, смягчили пруденциальную политику и проявили снисходительность регулирования. В этом разделе освещаются выборочные меры, которые имеют измерение валюты или резидентства.21

Валютная интервенция была первой линией защиты …

В контексте бегства иностранного капитала и быстрого обесценивания валют страны, как правило, полагаются на валютные резервы для защиты своих валют и обеспечивают валютную ликвидность отечественным секторам. Валютные интервенции значительно активизировались с февраля 2020 года, достигнув масштабов, сопоставимых с кризисом 2008 года, на фоне значительной турбулентности и волатильности на валютном рынке.

Центральный банк Чили, например, расширил программу валютных интервенций на сумму 20 миллиардов долларов США, начатую уже в ноябре 2019 года и теперь продленную до 2021 года. Датский центральный банк провел валютные интервенции, аналогичные тем, которые имели место во время финансового кризиса в 2008 году. В свете резкого падения цен на нефть и последствий пандемии Центральный банк Норвегии объявил о своей готовности вмешаться на валютных рынках впервые за более чем два десятилетия для стабилизации норвежской кроны. Швейцарский национальный банк также вмешался на валютном рынке в противоположном направлении, чтобы ограничить дальнейшее укрепление швейцарского франка.

Среди стран с развивающейся экономикой Бразилия провела интервенции на спотовых валютных рынках и рынках производных финансовых инструментов, чтобы поддержать BRL, который обесценился на 15% с середины февраля 2020 года. Объем интервенции Бразилии составил 23 миллиарда долларов США, что соответствует 6,4% от общего курса валют. Валовые резервы Бразилии по состоянию на апрель 2020 г. (МВФ, 2020 г.). Банк Индонезии провел «тройную интервенцию», напрямую вмешавшись, чтобы стабилизировать снижение курса РДЭ на спотовых и внутренних беспоставочных валютных рынках, а также на внутреннем рынке государственных облигаций.Колумбия вмешалась с продажей долларов США через беспоставочные форварды (NDF): она ежемесячно продавала 1 миллиард долларов США в марте, апреле и мае, а также продала валютные свопы на 400 миллионов долларов США в апреле 2020 года. Центральный банк России использовал несколько возможность продажи иностранной валюты в соответствии с налоговым правилом: с 10 марта по 28 мая 2020 года совокупный объем продаж иностранной валюты в соответствии с налоговым правилом составил 9,7 млрд долларов США. Другие страны, такие как Индия, Мексика и Перу, также недавно осуществили интервенцию на валютном рынке, хотя полные данные еще не доступны по всем случаям.

В целом способность использовать международные резервы во время кризиса, такого как кризис COVID-19, зависит от резервов, создаваемых с течением времени, а также от потребностей в финансировании. В этом отношении страны не вошли в кризис одинаково.

… «С небольшой помощью моих друзей»

Было запущено несколько многосторонних инициатив по предотвращению истощения валютной ликвидности. 15 марта ФРС установила своповые линии с четырьмя центральными банками AE — Банком Японии, ЕЦБ, Банком Англии и Швейцарским национальным банком.А 19 марта он также объявил о временных соглашениях о ликвидности в долларах США с центральными банками Австралии, Бразилии, Дании, Кореи, Мексики, Норвегии, Новой Зеландии, Сингапура и Швеции, возобновив практику, которая в последний раз использовалась во время глобального финансового кризиса. . Банк Японии и Банк Таиланда также подписали двустороннее соглашение об обмене 31 марта, а ЕЦБ согласовал линии обмена с Национальным банком Хорватии и Национальным банком Болгарии 15 и 22 апреля 9:1538 соответственно.

Рисунок 6. Ценные бумаги казначейства США, находящиеся в руках иностранных резидентов (20 февраля, млрд долл. США)

Примечание: Страны со знаком * заключили соглашения об обмене с ФРС. Иностранные резиденты включают как государственный, так и частный сектор.

Источник: Казначейство США, Treasury International Capital System

Кроме того, 31 марта 2020 года ФРС предприняла беспрецедентный шаг, учредив новую линию временного репо для иностранных и международных валютных властей, позволив им заключать соглашения об обратном выкупе с ФРС использует запасы Казначейства США в качестве обеспечения.Это обеспечит ликвидность центральным банкам, которые не участвовали в соглашениях о свопах, но зависит от размера авуаров Казначейства США (Рисунок 6).

EME ослабили CFM, в основном на притоках, чтобы сделать регулирование менее жестким и облегчить ликвидность…

Помимо валютного вмешательства, структура политики пока не слишком полагалась на меры по управлению потоками капитала (CFM). Аргентина ослабила ОВЛХ в отношении оттока капитала. Однако три ЕМЕ — Китай, Индия и Перу — ослабили ОВЛХ в отношении притоков.

В Аргентине центральный банк добавил возможность разрешить снятие средств за границу в иностранной валюте с использованием местных банковских счетов в местной валюте с учетом ограничений на покупку иностранной валюты (200 долларов США в месяц на человека). Возможность снятия наличной иностранной валюты через местные кредитные карты или карты покупки с использованием овердрафта от эмитента карты была увеличена до 200 долларов США за транзакцию в не граничащих странах. Денежные переводы на счета за рубежом разрешены с местных счетов в иностранной валюте до 500 долларов США в месяц.Эти меры направлены на оказание помощи резидентам Аргентины, использующим иностранную валюту за границей, во время нынешней чрезвычайной ситуации.

Китай ослабил контроль над притоками капитала, повысив коэффициент макропруденциальной корректировки полномасштабного трансграничного финансирования с 1 до 1,25. Китай также снял ограничения на инвестиционные квоты иностранных институциональных инвесторов.

Индия повысила лимит инвестиций иностранных портфельных инвесторов в корпоративные облигации до 15% от находящихся в обращении акций на 2020–2021 годы, и эта мера направлена ​​на вливание ликвидности на рынок корпоративных облигаций Индии.Ранее в январе Индия увеличила лимит инвестиций в рамках Пути добровольного удержания (VRR) для инвестиций в индийские долги иностранными портфельными инвесторами, а также увеличила лимиты на краткосрочные инвестиции иностранных портфельных инвесторов. Во-вторых, Индия полностью открыла отдельные категории государственных ценных бумаг для инвесторов-нерезидентов, которые ранее сталкивались с ограничениями по инвестициям, в качестве дополнительного шага для поддержки рынка облигаций. В-третьих, Резервный банк Индии продлил период реализации экспортной выручки и репатриации, чтобы позволить отечественным экспортерам реализовать свои поступления и репатриировать средства в более длительные сроки, учитывая, что их торговые партнеры пострадали от изоляции COVID-19. .

Наконец, Перу резко снизило свои резервные требования ( encaje ) для краткосрочных обязательств в иностранной валюте перед нерезидентами с 50% до 9%, чтобы повысить ликвидность.

… в то время как CBM были ослаблены, чтобы уменьшить давление на валютный рынок…

Политики смягчили свою позицию в отношении правил, нацеленных на операции банков в иностранной валюте, попадая в категорию валютных мер (CBMs). 22 Они в основном ослабили меры по укреплению доверия, которые уже были в наличии, и большинство этих мер связано с притоками, за некоторыми исключениями, такими как Турция, которая ужесточила некоторые меры укрепления доверия в отношении оттоков.Ослабление мер, предназначенных для противодействия цикличности, в целом приветствовалось. К наиболее распространенным инструментам, которые страны использовали, относятся следующие:

  • Дифференцированные резервные требования : Страны, которые снизили требования к резервам в иностранной валюте или иным образом смягчили правила, касающиеся требований к валютным резервам, включают Индонезию, Турцию и Перу. Индонезия снизила норму обязательных резервов в иностранной валюте для всех коммерческих банков с 8% до 4% и снизила норму обязательных резервов в местной валюте на 50 базисных пунктов для банков, финансирующих импортно-экспортную деятельность.Обе меры направлены на увеличение валютной ликвидности и улучшение ликвидности банков. Турция также снизила свои требования к валютным резервам на 500 базисных пунктов для банков по всем типам обязательств и всем категориям сроков погашения для банков, которые соответствуют реальным условиям роста кредита в контексте практики обязательных резервов. Перу приостановило выполнение обязательных резервных требований, связанных с кредитованием в иностранной валюте, на оставшуюся часть 2020 года и ослабило еженедельные лимиты и минимальный уровень непогашенных запасов в отношении резервных требований для операций продажи иностранной валюты в обмен на внутреннюю валюту через деривативы (форварды и свопы).Последняя мера была принята для обеспечения покрытия валютных рисков в контексте более высокой финансовой нестабильности на валютном рынке. Кроме того, Центральный банк Чили на временной основе увеличил количество допустимых валют для поддержания требований к резервам в иностранной валюте, включив в них евро и японскую йену в дополнение к доллару США.

  • Дифференцированные коэффициенты ликвидности : В некоторых странах смягчены правила относительно дифференцированных по валютам коэффициентов ликвидности для банков. Швеция, например, временно разрешила банкам опускаться ниже требуемых коэффициентов покрытия ликвидности (LCR) для отдельных валют и валют в целом.Корея также снизила свою LCR в иностранной валюте с 80% до 70% до мая 2020 года. Венгрия ужесточила с 15% до 10% коэффициент покрытия иностранной валюты (FECR), который налагает ограничение на разницу между активами и обязательствами, выраженными в иностранной валюте. кредитных организаций в процентах от общих активов. Эта мера направлена ​​на дальнейшее сокращение несоответствия валюты баланса до 10% от общей суммы баланса, тем самым уменьшая чрезмерную зависимость венгерских банков от международного рынка свопов в контексте, когда HUF достиг рекордно низкого уровня.

  • Ограничения по валютным деривативам : Корея и Турция приняли меры в этой области, хотя первая сделала политику смягчения в отношении притока капитала, а вторая — ужесточила меры в отношении оттока капитала. Корея снизила ограничение на форвардные валютные позиции для местных банков с нынешних 40% до 50% от их собственного капитала, а для иностранных банков с нынешних 200% до 250%. Эта мера направлена ​​на увеличение краткосрочного долга и форвардных контрактов, деноминированных в иностранной валюте. В рамках ужесточения мер Турция снизила потолок для валютных свопов, форвардных и опционных сделок, которые местные банки могут проводить с иностранными организациями, с 10% до 0.5% от капитала кредитора. На практике эта мера ограничивает возможности турецких банков проводить операции в иностранной валюте и ссужать иностранные компании за рубежом. Турция также снизила лимит на обменные валютные свопы, форварды и другие производные финансовые инструменты, выраженные в турецких лирах, с нерезидентами с семидневным сроком погашения до 1% от капитала банка; новый лимит для этих инструментов со сроком погашения 30 дней был установлен на уровне 2%. Согласно этим новым правилам, объемы свопов в турецких банках, которые турецкие банки могут проводить за рубежом, уменьшатся.

  • Налог / сборы по обязательствам в иностранной валюте : Корея приостановила действие налога на стабильность недепозитных обязательств финансовых учреждений в иностранной валюте с апреля по июнь 2020 года, и некоторые платежи будут доступны для оплаты сбора, подлежащего выплате в 2020 году. Ожидается, что принятие этой меры увеличит зависимость финансовых организаций от краткосрочного валютного финансирования.

  • Веса риска для кредитов в иностранной валюте: Россия снизила до нуля надбавки к весу риска для кредитов в иностранной валюте, предоставленных компаниям, производящим фармацевтические препараты и товары медицинского назначения, для удовлетворения финансовых потребностей этих секторов, которые могут потребовать проведения операций в FX.Кроме того, он ввел пониженный коэффициент риска на 70% для рублевых операций банка перед такими компаниями.

  • Лимиты на валютные операции брокеров и дилеров: Бразилия ослабила свой лимит на валютные операции, проводимые с клиентами брокерскими фирмами с ценными бумагами и акциями, дилерскими фирмами с ценными бумагами и акциями, а также брокерскими фирмами с валютой, со 100000 до 300000 долларов США. .

Выводы

Вспышка COVID-19 привела к беспрецедентному оттоку капитала из развивающихся стран, вызванному продажей портфельных активов иностранными инвесторами .Масштабы и скорость оттока капитала во время нынешнего кризиса были примерно в четыре раза больше, чем во время финансового кризиса 2008 года. По состоянию на второй квартал 2020 года есть некоторые признаки стабилизации, хотя перспективы остаются хрупкими, а глобальная неопределенность продолжает оказывать давление на глобальное доверие инвесторов.

Перед лицом нехватки долларовой ликвидности в мире, центральные банки некоторых стран с формирующимся рынком вмешались на валютный рынок, чтобы поддержать обесценивающиеся валюты, а несколько центральных банков учредили или расширили своповые линии. Страны до сих пор не видели необходимости прибегать к контролю за капиталом в отношении оттока капитала , при этом ответные меры в области потоков капитала в основном были сосредоточены на смягчении правил в отношении притока капитала, ослаблении ликвидности и расширении доступа к иностранному финансированию . Валютные меры стали важной частью инструментов политики EME с использованием множества инструментов, в том числе дифференцированных требований к резервам и коэффициентов ликвидности, а также лимитов валютных деривативов.

Возможно, еще слишком рано оценивать эффективность таких мер по смягчению , хотя влияние таких мер во время предыдущего кризиса может служить первым признаком.По мере прояснения всей природы текущего кризиса следует провести более комплексные оценки, принимая во внимание ситуацию в каждой стране и включая тщательный анализ затрат / выгод каждой меры, взвешивая положительное влияние на внутренние переменные и риски внешних факторов, таких как искажения, регуляторный арбитраж и фрагментация.

Страны должны продолжать внимательно следить за развитием событий и рисками , поскольку интенсивность пандемии различается по странам и регионам, и по мере того, как влияние кризиса на экономику станет более очевидным во второй половине 2020 года.Высокий уровень небанковской задолженности в иностранной валюте в свете ожидаемого понижения рейтинга в ближайшем будущем может потребовать особого внимания как потенциальный источник уязвимости в ближайшие месяцы. В более долгосрочной перспективе развитие местного рынка капитала, включая развитие базы внутренних инвесторов, может помочь повысить устойчивость к оттоку капитала.

Международное сотрудничество по-прежнему будет ключевым фактором. Поскольку некоторые страны будут продолжать пересматривать и корректировать свои меры политики, они могут извлечь уроки из успехов (или неудач) своих коллег в использовании конкретных мер в различных ситуациях.Международные организации и специализированные группы, такие как Консультативная целевая группа по кодам (ATFC), могут в дальнейшем использоваться в качестве платформы для обмена опытом и проведения более глубокого анализа эффективности мер.

На сегодняшних мировых финансовых рынках сотрудничество также может быть полезным, чтобы избежать, насколько это возможно, негативного распространения мер одной страны на другие страны . Поскольку непреднамеренная фрагментация рынка может затруднить получение компаниями финансирования, страны сильно заинтересованы в сотрудничестве для поиска наиболее подходящих инструментов для преодоления кризиса без ущерба для перспектив восстановления.

Примечания

← 1. См. OECD (2020), OECD Economic Outlook, June 2020. Сценарий сдерживания вспышки.

← 2. См. ВТО (2020), Прогноз торговли ВТО, 8 апреля 2020 года.

← 6. Значительное повышение курса доллара США, особенно по отношению к валютам развивающихся стран, похоже, соответствует историческим моделям кризисов — см., Например, Corsetti and Marin (2020), Доллар и международные потоки капитала в кризисе COVID-19, VoxEu.

← 9. В 2019 году ОЭСР подчеркнула, что корпорации как в AE, так и в EME столкнулись с рекордными уровнями требований к выплате, при этом компаниям AE и EME необходимо выплатить или рефинансировать 2 доллара США. 9 трлн и 1,3 трлн соответственно в течение 3 лет и предупредили, что экономический спад может увеличить количество понижений в сегменте корпоративных облигаций с рейтингом BBB. См. Челик С., Дж. Демирташ и М. Исакссон (2019), «Рынки корпоративных облигаций во время нетрадиционной денежно-кредитной политики», Серия статей по рынкам капитала ОЭСР.

← 10. Челик, С., Г. Демирташ и М. Исакссон (2019), процитировано выше.

← 11. См., Например, Hofmann, B., I. Shim and H. Shin (2020), Обменные курсы в странах с формирующейся рыночной экономикой и рынки облигаций в местной валюте в условиях пандемии Covid-19, Бюллетень BIS № 5 и Hofmann, Б., И. Шим и Х. Шин (2019), «Премия за риск по облигациям и обменный курс», Рабочие документы BIS

← 12. См. McCauley, R., P. Mcguire and V. Sushko (2015), « Долларовый кредит странам с формирующимся рынком 1 », Ежеквартальный обзор BIS и Альдасоро, И. и Т. Элерс (2018),« Глобальная ликвидность: изменение инструментов и валютных моделей », Ежеквартальный обзор BIS для дальнейшего анализа валютной задолженности по секторам и странам.

← 13. Иностранная собственность оценивается от 1 до 1,6% от общей стоимости выпущенных облигаций, а доля облигаций, деноминированных в иностранной валюте, составляет только 6.4% эмиссии китайских нефинансовых компаний. См. Cerutti E. and M. Obstfeld (2018), «Рынок облигаций Китая и мировые финансовые рынки» , Рабочий документ МВФ; МВФ (2019), Будущее рынка облигаций Китая; и Селик и др. (2019), Рынки корпоративных облигаций во время нетрадиционной денежно-кредитной политики для получения данных.

← 14. См. Основополагающую статью Форбса, К. и Ф. Варнок (2012), «Волны потоков капитала: всплески, остановки, бегство и сокращение», Journal of International Economics , Vol.88/2, стр. 235-251 и Форбс, К. и Варнок (2020), Волны потоков капитала — или рябь? Экстремальные движения капитала после кризиса для обновленного анализа post GFC.

← 15. См. Леперс и Мехиган (2019), «Широкий инструментарий политики для финансовой стабильности: фонды, заборы и огневые рубежи», Рабочие документы ОЭСР по международным инвестициям, 2019/02.

← 16. См. Basu, S. et al. (2018), «Управление оттоком капитала с ограниченными резервами», Обзор экономики МВФ, Том.66/2, pp. 333-374 о недавней работе по моделированию условий эффективности валютного вмешательства.

← 17. См. Sahay, R. et al. (2014), «Волатильность развивающихся рынков: уроки Taper Tantrum» для общего анализа ответных мер политики развивающихся стран во время Taper Tantrum 2013 года.

← 18. См. Saborowski, C. et al. (2014), «Эффективность ограничений на отток капитала», Рабочие документы МВФ для эмпирического и исторического обзора механизмов контроля над оттоком капитала.

← 19.См. Басу К., Б. Эйченгрин и П. Гупта (2014), От сужения к ужесточению — Влияние выхода ФРС на Индию, где анализируется политическая реакция Индии во время истерики сужения в 2013 году.

← 21. Некоторые из них недавно были ужесточены в ряде стран.

← 22. См. De Crescenzio et al. (2015, 2017) для подробного описания CBM, определяемых как правила, дискриминирующие в зависимости от валюты операции — другими словами, меры, которые применяют менее благоприятный режим к операциям финансовых учреждений в определенной валюте, как правило, в иностранной валюте. .

Банковское дело, деньги и налоги в Испании

Экспаты обнаружат, что управлять деньгами в Испании легко, но дорого. Банковские услуги, как правило, современные и функционируют достаточно эффективно, но банковские сборы и комиссии за международные переводы огромны по сравнению с большинством других стран Европейского Союза.

Кроме того, подача налоговой декларации и организация крупных покупок часто могут превратиться в бюрократический кошмар. Часто бывает необходимо прибегнуть к помощи испаноязычного специалиста, чтобы справиться с бюрократизмом.

Валюта в Испании

С 1999 года, как и большинство других стран-членов ЕС, Испания использует евро (EUR) в качестве официальной валюты. Один евро делится на 100 центов.

  • Примечания: 5 евро, 10 евро, 20 евро, 50 евро, 100 евро, 200 евро и 500 евро

  • Монеты: 2 EUR, 1 EUR; и 50, 20, 10, 5, 2 и 1 цент

Обратите внимание, что испанцы разделяют большие числа на тысячи с помощью точки, а не запятой.

Банковское дело в Испании

Испания имеет одно из самых высоких уровней банковских отделений на душу населения на европейском континенте, и большинство из них предлагает онлайн-банкинг с быстрыми и простыми переводами. В последние годы в Испании стали доступны многие варианты мобильного банкинга, при этом такие банки, как BBVA, предлагают мобильные кошельки для транзакций без карты.

При выборе банка в качестве эмигранта, не знающего местного языка, лучше всего выбрать филиал с англоговорящим персоналом и возможностью перевода выписок и документации на английский.

Банковские сборы в Испании общеизвестно высоки, и могут возникнуть различные сборы, в том числе сборы за транзакции по дебетовой карте, сборы за переписку (когда банк общается с клиентом) и сборы за перевод. Большинство банков также взимают небольшую сумму за открытие счета.

Есть довольно много международных банков, которые предлагают услуги на английском языке и разрешают бесплатные переводы между филиалами по всему миру, а также мультивалютные счета. HSBC и Barclays пользуются популярностью у британцев, переезжающих в Испанию.

Банки в Испании обычно открыты с понедельника по пятницу с 8:30 до 14:00 и в субботу утром с 9:00 до 13:00. Некоторые банки открыты в четверг после обеда, а не в субботу утром, поэтому перед посещением стоит проверить конкретные часы работы каждого отделения.

Открытие банковского счета

Expats может открыть банковский счет как резидента, так и нерезидента в Испании. Счета нерезидентов могут быть открыты в иностранной валюте и обычно имеют более высокие комиссии, в то время как счета резидентов, как правило, предлагают больше услуг, имеют более высокие процентные ставки и более низкие комиссии.Счета резидентов могут открывать только лица с испанским налоговым идентификационным номером или Número de Identificación de Extranjeros (NIE).

Банкоматы и кредитные карты

банкоматов ( cajeros automáticos ) широко доступны и принимают иностранные карты. Экспаты, которым еще предстоит открыть счет в местном банке, обнаружат, что эти машины обеспечивают лучший обменный курс, но при этом взимается комиссия за транзакцию.

Кроме того, пункты обмена валюты ( cambio ) можно найти в большинстве аэропортов и в большинстве туристических районов.Предлагаемые ими курсы обмена менее привлекательны, чем предлагаемые банками.

Дебетовые и кредитные карты широко принимаются в Испании, хотя при использовании международной дебетовой или кредитной карты взимается комиссия за транзакцию.

Налоги в Испании

Эмигрантам важно проверить, есть ли у их страны какие-либо налоговые соглашения с Испанией и Европейским союзом, например Соглашение об избежании двойного налогообложения (DTAA). Это гарантирует, что они никогда не будут облагаться двойным налогом.Между Испанией и Великобританией существует соглашение об избежании двойного налогообложения.

Подоходный налог должен уплачиваться за любой год, в течение которого физическое лицо проводит в стране более 183 дней — на этом этапе лицо становится официальным налоговым резидентом Испании и подлежит обложению налогом в отношении своих международных активов и счетов, а также активов в пределах страны. страна. Физическое лицо будет считаться испанским налоговым резидентом, если Испания является его основной базой или центром деятельности или экономических интересов. Налоговый год начинается 1 января.

Эмигрантам, проживающим в Испании, нужен NIE, который можно получить в местном полицейском участке, чтобы их идентифицировала испанская налоговая служба ( Agencia Tributaria) .

Экспатрианты, которые работают внештатно или ведут бизнес, также должны будут зарегистрироваться как autonomo в местных органах власти. Стоит нанять налогового инспектора, который поможет сориентироваться в сложной испанской системе.

Для неевропейских эмигрантов важно сохранять все квитанции, поскольку налог на добавленную стоимость (НДС) выплачивается, когда они покидают страну или еврозону.Это может быть изрядная сумма для эмигрантов, которые жили в Испании в течение длительного периода времени.

Ставки налога на прибыль в Испании

В Испании существует два типа подоходного налога: общий налогооблагаемый доход и сберегательный налогооблагаемый доход. Доход от сбережений будет включать дивиденды, проценты и прирост капитала. Общий доход будет включать все прочие доходы, как правило, доход от работы. Налоговые ставки для дохода от сбережений начинаются с 19 процентов для первых 6000 евро и повышаются до 26 процентов для дохода от сбережений, превышающего 200 000 евро.Ставки налога на общий доход начинаются с 19 процентов и повышаются до 45 процентов для дохода свыше 60 000 евро. Помимо подоходного налога, с заработной платы выплачиваются взносы на социальное обеспечение в размере до 4 070 евро.

Подоходный налог с населения не взимается с доходов от работы иностранцев, которые являются налоговыми резидентами Испании, но чья работа фактически осуществляется за пределами страны, в размере до 60 100 евро при соблюдении различных требований. Хотя эмигранты, работающие в Гибралтаре, должны декларировать свой доход в Гибралтаре и налог PAYE в Гибралтаре, на практике налоговые органы Испании разрешают зачет уплаченного налога в Гибралтаре.

Испанский налог на пенсии в Великобритании

эмигранта, проживающего в Испании, будут обязаны платить налог на любой доход от государственных или профессиональных пенсионных схем. Чтобы избежать двойного налогообложения, эмигранты из Великобритании должны сообщить HMRC, что они являются налоговыми резидентами Испании.

Налог на имущество

В Испании действует налог на богатство, которым облагаются чистые активы испанских налоговых резидентов по всему миру. Ставка достигает 3,5% от мировых активов человека, хотя существует ряд льгот, и большинство эмигрантов консультируются с налоговым консультантом, чтобы убедиться, что их активы структурированы с точки зрения налогообложения эффективно.

Кончина доллара? Резервные валюты в эпоху «большого роста»

Управляющий фондом из США, миллиардер Стэнли Дракенмиллер в начале этого месяца выступил с апокалиптическим предупреждением о том, что доллар может перестать быть преобладающей мировой резервной валютой в течение 15 лет.

«Я не могу найти ни одного периода в истории, когда денежно-кредитная и фискальная политика так сильно расходилась с экономическими обстоятельствами», — заявил исполнительный директор Duquesne Family Office.

Он не единственный, кто выражает озабоченность по поводу избыточного спроса в США, усиления инфляции и сопутствующей слабости доллара.Такие опасения были фактором, способствовавшим беспокойству на фондовых рынках последних двух недель.

Доллар пережил как минимум четыре десятилетия предсказаний своей кончины. И все же взгляды Дракенмиллера на валюты не следует бесцеремонно отвергать. В конце концов, это тот человек, который вместе с Джорджем Соросом «сломал» Банк Англии, когда в 1992 году сделал чрезвычайно прибыльную ставку на выход фунта из европейского механизма обменного курса.

Предупреждение Дракенмиллера прозвучало на фоне давнего отхода от доллара по мере того, как мир постепенно перешел к системе множественных резервных валют.Еще до пандемии коронавируса и созданных ею чрезвычайных экономических условий были признаки того, что доминирование доллара ослабевало.

Миллиардер Стэнли Дракенмиллер предсказывает возможный конец доллара как резервной валюты. Его ставка на выход фунта стерлингов из ERM вместе с Джорджем Соросом «сломала» Банк Англии в 1992 году © Christopher Goodney / Bloomberg

Последний обзор официальных валютных резервов МВФ показывает, что доля долларовых резервов, находящихся в распоряжении центральных банков, упала. до 59 процентов в четвертом квартале 2020 года — самый низкий уровень за 25 лет.Для сравнения, когда в 1999 году был введен евро, эта доля составляла 71 процент.

Эта затяжная тенденция логична. Как Барри Эйхенгрин из Калифорнийского университета в Беркли давно утверждал, что после Второй мировой войны на США приходилась большая часть промышленного производства несоветского мира. Таким образом, имело смысл, что доллар был основной единицей, в которой экспортеры и импортеры выставляли счета-фактуры и производили расчеты по своей торговле, в которой предоставлялись международные займы и в которой центральные банки держали свои резервы.

Сегодня, когда на США приходится менее четверти мирового валового внутреннего продукта, это не имеет смысла и приводит к обвинениям, выдвинутым тогдашним министром финансов Франции Жискаром д’Эстеном в 1960-х годах, в «непомерной привилегии», посредством которой Правительство США может брать более дешевые займы из-за более высокого спроса на их долговые расписки, обусловленного ролью резервной валюты. Другой аспект непомерной привилегии заключается в том, что Федеральная резервная система с мандатом, ориентированным исключительно на внутренние условия, устанавливает денежно-кредитную политику для всего мира, которая для многих стран не является оптимальной.

Последние данные МВФ подтверждают, что эта привилегия ослабевает, поскольку страны, торгующие с еврозоной и занимающие у нее займы, все чаще стремятся сохранить резервы в евро. Этот процесс сейчас происходит с Китаем и юанем. Тем не менее, эрозия была очень постепенной.

Тогда возникает вопрос: существуют ли обстоятельства, при которых то, что все еще составляет доминирование доллара, может внезапно обернуться долларовым разгромом?

На кону антиинфляционная надежность

Когда дело доходит до статуса резервной валюты, ее положение дает огромные преимущества, частично из-за инерции, но также и из-за сетевых эффектов. Чем больше людей используют доллар, тем он полезнее для всех остальных. И, как отмечает Дарио Перкинс, глава отдела глобальной макроэкономики TSLombard, руководство мировой экономики нечасто переходит из рук в руки. По его словам, большинство предыдущих смен режимов, будь то Венеция 15 века, Амстердам в конце 1700-х годов или Великобритания в 1940-х годах, происходили из-за политических беспорядков, обычно связанных с разрушительными военными конфликтами.

Тем не менее, все согласны с тем, что самой большой угрозой статусу резервной валюты в мирное время является бесхозяйственное и финансовое управление.А с учетом того, что Федеральная резервная система отказалась от своей давней приверженности ужесточению политики в ожидании инфляции, а президент Джо Байден «расширил» фискальную политику, опасения, что инфляция может подорвать валюту, нарастают — по крайней мере, в некоторых кругах.

Джанет Йеллен, министр финансов США. Ее и президента Джо Байдена критиковал за «наименее ответственную фискальную макроэкономическую политику, которую мы проводили за последние 40 лет» бывший министр финансов Ларри Саммерс © Tasos Katopodis / Bloomberg

Эти опасения были наиболее решительно выражены бывшим министром финансов. и его коллега-демократ Ларри Саммерс, который сказал, что администрация Байдена проводит «наименее ответственную фискальную макроэкономическую политику за последние 40 лет».В интервью FT в прошлом месяце он заявил, что «когда ему объяснили, что у ФРС совершенно новая парадигма. . . немного сложно понять, почему ожидания должны оставаться на якоре ». Он добавил: «Мы наблюдаем эпизод, который, как мне кажется, количественно и качественно отличается от всего, что было со времен Пола Волкера в ФРС, и вполне естественно, что это приведет к значительным изменениям в ожиданиях».

Другими словами, антиинфляционное доверие, завоеванное такой высокой ценой ФРС за последние 40 лет, теперь может быть поставлено под сомнение, заставляя иностранных инвесторов беспокоиться о том, что США раздувают стоимость их казначейских вложений.

Одним из наиболее фундаментальных требований к резервной валюте является то, что она поддерживается государством, которое может предоставить безопасные активы глобальным инвесторам. США поступали так уже более 100 лет, при этом рынок казначейства США предлагает самое безопасное убежище в мире во время кризиса и самые ликвидные ценные бумаги, то есть наиболее легкие для торговли.

Однако, если государство будет проводить безответственную политику, эти активы станут менее безопасными. Саммерс считает, что наибольшей потенциальной угрозой безопасности является инфляция, которая снижает реальную капитальную стоимость инвестиций с фиксированной процентной ставкой.

Подрыв безопасности

Опасения по поводу потенциальной инфляции — не единственная причина, по которой некоторые инвесторы поднимают новые вопросы о роли доллара в международной финансовой системе. Вызванная пандемией турбулентность на казначейском рынке в марте 2020 года подняла важные вопросы о ликвидности рынка.

В начале марта паника по поводу коронавируса Covid-19 вызвала типичный упорядоченный полет в безопасное место казначейских облигаций США. Но с 9 марта произошло беспорядочное бегство из казначейских бумаг в наличные. Анализ базирующегося в Базеле Банка международных расчетов показал, что стремление к наличным деньгам в значительной степени явилось следствием принудительных продаж хедж-фондами, которые брали большие ссуды для получения прибыли от небольших различий в доходности между кассовыми казначейскими облигациями и соответствующими казначейскими фьючерсами.

В условиях резкого падения рынка платежеспособность этих фондов с высокой долей заемных средств оказалась под угрозой, и их кредиторы отозвали свои ссуды, вынудив хедж-фонды продавать. По сути, возникла петля обратной связи, в которой неспособность дилеров поглощать продажи привела к дальнейшему снижению цен, спровоцировав рост продаж и приведя к дальнейшему снижению цен.В ответ дилеры расширили спрэды между покупателями и покупателями, которые они предлагали своим клиентам, в среднем в 13 раз в первые недели марта. Этого не должно было случиться на том, что обычно называют самым глубоким и наиболее ликвидным рынком государственных облигаций в мире.

Трейдеры с Уолл-стрит наблюдают, как Дональд Трамп выступает с речью в начале пандемии. Неэффективное президентство Трампа и протекционистская политика, которую он проводил — и которую Байден до сих пор придерживался — не были хорошими предзнаменованиями для резервной валюты. © Spencer Platt / Getty

Данные Казначейства США показывают, что большая часть этой турбулентности была вызвана международным сообществом.Валовая покупка глобальными инвесторами казначейских облигаций и нот США отражала классический переход к качеству, поднявшись с 1,79 трлн долларов в феврале 2020 года до 2,67 трлн долларов в марте. Тем не менее, это было более чем компенсировано зарубежными продажами, которые подскочили с 1,79 трлн долларов до 2,98 трлн долларов, что почти на триллион больше, чем предыдущий пик за десятилетие.

Эта эрозия безопасности была отражением структурных изменений на рынке казначейства. Даррелл Даффи, профессор финансов в Высшей школе бизнеса Стэнфордского университета, отметил, что, хотя рост федерального дефицита после финансового кризиса 2008 года привел к значительному росту рыночных казначейских обязательств, балансы крупных банков, владеющих крупные первичные дилеры не успевают, отчасти из-за ужесточения требований к капиталу, введенных после финансового кризиса. Этот пробел заполнен теневыми банками, такими как хедж-фонды, чья способность и готовность предоставлять ликвидность в условиях кризиса ограничены.

В этом случае ФРС спасла казначейский рынок от крайней дисфункциональности, затопив его ликвидностью и ослабив правила банковского капитала. Тем не менее, остается риск того, что морально опасные интервенции ФРС приведут к тому, что приступы неликвидности будут происходить с большей частотой и масштабами, учитывая исторически высокое и растущее отношение федерального долга к ВВП и растущий объем непогашенных казначейских ценных бумаг по сравнению с возможностями дилера. баланс листов.

Другая угроза роли доллара в качестве резервной валюты — это дисфункциональная политика. Дональд Трамп выявил неожиданные до сих пор слабые места в системе сдержек и противовесов США. Поскольку многие в республиканской партии ставят под сомнение результаты выборов, а бывший президент спровоцировал попытку восстания у Капитолия США 6 января, качество американской демократии находится под вопросом. И хотя Байден попытался восстановить отношения с традиционными союзниками и вернуться к принципу международного сотрудничества, он не собирается сильно отказываться от протекционизма эпохи Трампа.

Рекомендуем

Это плохие предзнаменования для резервной валюты. Тем не менее, следует привести доводы в пользу того, что необычный стимул происходит. Стремясь проводить более агрессивную фискальную политику, чем в США после финансового кризиса, администрация Байдена надеется способствовать более быстрому росту, который может сделать менее опасную внутреннюю политику и обеспечить более стабильную основу для доллара.

Между тем, похоже, что международный капитал дает Байдену возможность выразить свои сомнения.Учитывая их зависимость в сфере безопасности от США, крупные держатели долларовых резервов, такие как Япония и Южная Корея, вряд ли откажутся от доллара. Что касается Китая, то данные Казначейства США показывают, что с августа 2017 года по октябрь 2020 года авуары Китая в ценных бумагах Казначейства США снизились с 1,2 трлн до 1,05 трлн долларов. После победы Байдена они выросли в ежемесячной прогрессии до 1,1 трлн долларов — и это несмотря на то, что новая администрация продолжает большую часть враждебного подхода Трампа к Китаю.

Видеоэкраны на Таймс-сквер, Нью-Йорк, показывают дебют Coinbase, криптовалютной биржи, на Nasdaq.В 2019 году Марк Карни предположил, что новая синтетическая гегемонистская валюта может быть предоставлена ​​через сеть цифровых валют, выпущенных центральными банками потому что статус резервной валюты — это относительные, а не абсолютные преимущества. Всегда был вопрос, каковы альтернативы? С точки зрения экономической мощи единственными реальными непосредственными соперниками являются евро и юань.Оба, хотя и медленно, получают относительное преимущество.

Главной проблемой с евро всегда было отсутствие рынка государственных облигаций, способного обеспечить безопасные активы в масштабах, сопоставимых с США. Тем не менее, реакция на пандемию, наконец, подтолкнула блок к созданию фонда возмещения расходов в Европейском союзе, финансируемого за счет обычно выпускаемых долговых обязательств ЕС. Эти шаги пока предварительные, но они предполагают, что евро, в настоящее время составляющий 20 процентов мировых резервов, может играть все более важную роль.

Что касается юаня, Пекин стремится бросить вызов доллару и активно поощряет использование юаня в двусторонних торговых сделках. Инициатива « Один пояс, один путь » предоставляет новые возможности финансирования разрабатываемого в настоящее время цифрового юаня. И у Пекина есть то преимущество, что Китай восстановился после неудачи, связанной с COVID-19, сильнее, чем другие крупные экономики. Хлынул поток иностранного капитала, поскольку Китай постепенно открыл свои финансовые рынки.

Гита Гопинатх, главный экономист МВФ, скептически относится к тому, что цифровая валюта может заменить резервную роль доллара © Мелисса Литтл / Bloomberg

Дэвид Марш, председатель OMFIF, аналитического центра центрального банка, говорит, что Народный банк Китая признал повышение курса юаня поможет контролировать инфляцию, а также будет способствовать смещению акцента с внешнего на внутренний спрос. Таким образом, более сильный юань будет способствовать интернационализации валюты, поскольку иностранные инвесторы будут вознаграждены.Тем не менее инвесторы должны учитывать в своих расчетах китайский авторитаризм и традицию активного государственного вмешательства на рынки.

Дикие карты в этой дискуссии относятся к цифровым валютам. Биткойн, который перемещается на несколько процентных пунктов после одного твита генерального директора Tesla Илона Маска, не заслуживает доверия как потенциальная резервная валюта. Но Марк Карни, будучи управляющим Банка Англии, предположил в 2019 году, что технология может нарушить сетевые внешние эффекты — преимущества использования валюты, которую используют многие другие, — которые предотвращают вытеснение действующей глобальной резервной валюты.

Он предположил, что новая синтетическая гегемонистская валюта может быть предоставлена ​​через сеть цифровых валют, выпущенных центральными банками. Это позволит ослабить синхронизацию вторичных эффектов потрясений в США через обменные курсы и торговлю между странами, в то время как влияние доллара на глобальные финансовые условия также может снизиться.

Многие настроены скептически. Гита Гопинатх, главный экономист МВФ, считает, что технологии могут многое предложить для обеспечения более дешевых и быстрых трансграничных платежей и повышения финансовой доступности.Но ее взгляд на развитие международной резервной системы больше сосредоточен на старомодном развитии институтов для улучшения архитектуры еврозоны и ее устойчивости, а также на укреплении внутренних институтов и дальнейшей либерализации рынков в Китае.

История говорит нам, что доллару потребовалось всего 10 лет, чтобы лишить фунт стерлингов его роли резервной валюты. Это отразило опустошение, нанесенное британской экономической и финансовой мощи Первой мировой войной. В свете чрезвычайной финансовой и денежно-кредитной реакции на пандемию кажется маловероятным, что коронавирус окажется таким же экономически мощным, как этот военный пожар.Но угрозой для доллара, за которой стоит следить, являются фискальная расточительность США и обесценивание денежной массы.

0 thoughts on “Стоит ли брать доллары и евро на банки ру форум: Курс рубля на сегодня, прогноз курса рубля на завтра, график за год. Динамика курсов валют Российский рубль к Доллару США, Евро онлайн”

    Добавить комментарий

    Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *